Конечно, сутки было очень тяжело. Абсолютная пустота и отчаяние. И горло болело, будто амбал сдавил. И я, конечно, думал, что про Бабченко написать. Не ради выпендрёжа, а в качестве самолечения. Вспомнишь, проговоришь, напишешь, прорыдаешься – и хоть чуточку легче. Но пока думал – понял, что из историй, произошедших за время нашей с ним дружбы, относительно приличная только одна (катание на коньках в «Эрмитаже» не беру – хотя это тоже неприлично, нельзя как беременные коровы кататься).
Сидим, в общем, в «Жан-Жаке» на веранде. Лето, тепло. Знакомые проходят мимо, подсаживаются, выпивают, уходят – а мы сидим, болтаем. Ночь уже. И тут Бабченко замечает какая-то пара (тоже мимо проходили). Садятся к нам. Женская часть пары оказывается американкой, но довольно сносно говорящей по-русски. Приехала в Москву на неделю в командировку. Не успели толком представиться, как Бабченко говорит ей: «У меня, между прочим, чёрный пояс по кунилингусу». Вообще он всегда так с женщинами знакомится
Вы про этот кусок бреда? Предположу, что за подобное можно получить по морде, в самом невинном варианте. Каков автор, таков и интеллект. Окопный юмор