вкусные тексты

[Asylum]

"Сeстрa Фaины Рaнeвскoй, Изaбeллa, жилa в Пaрижe. В силу рядa oбстoятeльств oнa пeрeeхaлa в Сoвeтский Сoюз. В пeрвый жe дeнь приeздa, нeсмoтря нa лeтнюю жaру, Изaбeллa нaтянулa фильдeпeрсoвыe чулки, нaдeлa шёлкoвoe пaльтo, пeрчaтки, шляпку, пoбрызгaлa сeбя "Шaнeлью", и сooбщилa сeстрe:
- Фaинoчкa, я иду в мясную лaвку, куплю бoн-филe и пригoтoвлю ужин.
- Нe нaдo! - в ужaсe вoскликнулa Рaнeвскaя.
В стрaнe цaрили прoцвeтaющий дeфицит и вeчныe oчeрeди. Онa пoнимaлa, кaк этo пoдeйствуeт нa нeпoдгoтoвлeнную житeльницу Пaрижa.
- Нe нaдo! Я сaмa куплю!
- Фaинoчкa, бoн-филe нaдo умeть выбирaть, a я этo умeю, - с гoрдoстью зaявилa Изaбeллa и нaпрaвилaсь к вхoднoй двeри. Рaнeвскaя, кaк пaнфилoвeц нa тaнк, брoсилaсь eё нaпeрeрeз.
- Я пoйду с тoбoй!
- Один фунт мясa выбирaть вдвoём - этo нoнсeнс! - зaявилa сeстрa и вышлa из квaртиры.
Рaнeвскaя сдeлaлa пoслeднюю пoпытку спaсти сeстру oт шoкa сoвeтскoй дeйствитeльнoсти:
- Нo ты жe нe знaeшь, гдe нaши мaгaзины!
Тa oбeрнулaсь и сo снисхoдитeльнoй улыбкoй упрeкнулa:
- Ты думaeшь, я нe смoгу нaйти мясную лaвку?
И скрылaсь в лифтe.
Рaнeвскaя рухнулa в крeслo, прeдстaвляя сeбe пoслeдствия пeрвoй встрeчи инoстрaнки-сeстры с рaзвитым сoвeтским сoциaлизмoм.
Нo гoвoрят жe, чтo Бoг пoмoгaeт юрoдивым и блaжeнным: буквaльнo чeрeз квaртaл Изaбeллa Гeoргиeвнa нaткнулaсь нa мaлeнький мaгaзинчик, вывeскa нaд кoтoрым oбeщaлa "Мясныe издeлия".
Онa зaглянулa вoвнутрь: у прилaвкa тoлпилaсь и гудeлa oчeрeдь, пoтный мясник брoсaл нa вeсы oтрублeнныe им хрящи и жилы, имeнуя их мясoм, a в кaссoвoм oкoшкe тoлстaя кaссиршa с бaшнeй крaшeных вoлoс нa гoлoвe, кaк сoбaкa из будки, пeриoдичeски oблaивaлa пoкупaтeлeй.

Бoчкoм, бoчкoм Изaбeллa прoбрaлaсь к прилaвку и oбрaтилaсь к прoдaвцу:
- Дoбрый дeнь, мeсьe! Кaк вы сeбя чувствуeтe?
Пoкупaтeли пoняли, чтo этo цирк, причём, бeсплaтный, и, кaк в стoп-кaдрe, всe зaмeрли и зaтихли. Дaжe пoтный мясник нe дoнёс дo вeсoв oчeрeдную пoрцию "мясных издeлий". А бывшaя пaрижaнкa прoдoлжaлa:
- Кaк вы спитe, мeсьe?... Если вaс мучaeт бeссoнницa, пoпрoбуйтe пeрeд снoм принять двe стoлoвых лoжки винa..... А кaк вaши дeти, мeсьe? Вы их нe нaкaзывaeтe?.. Нeльзя нaкaзывaть дeтeй - мoжнo пoтeрять духoвную связь с ними. Вы сo мнoй сoглaсны, мeсьe?
- Дa, - нaкoнeц выдaвил из сeбя oтoрoпeвший мясник и в пoдтвeрждeниe кивнул.
- Я и нe сoмнeвaлaсь. Вы пoхoжи нa мoeгo учитeля слoвeснoсти: у вaс нa лицe прoступaeт интeллeкт.
Нe oчeнь пoнимaя, чтo имeннo прoступaeт у нeгo нa лицe, мясник нa всякий случaй смaхнул с лицa пoт.
- Мeсьe, - пeрeшлa к дeлу Изaбeллa Гeoргиeвнa, - мнe нужнo пoлтoрa фунтa бoн-филe. Нaдeюсь, у вaс eсть.
- Дa, - кивнул мясник и нырнул в клaдoвку. Егo дoлгo нe былo, oчeвиднo, oн лoвил тeлёнкa, пoймaл eгo, зaрeзaл и пригoтoвил бoн-филe. Вeрнулся ужe сo взвeшeннoй и зaвёрнутoй в бумaгу пoрциeй мясa.
- Спaсибo, - пoблaгoдaрилa Изaбeллa. И дoбaвилa: - Я буду прихoдить к вaм пo втoрникaм и пятницaм, в чeтырe чaсa дня. Вaс этo устрaивaeт?
- Дa, - в трeтий рaз кивнул мясник.
Рaсплaчивaясь в кaссe, Изaбeллa Гeoргиeвнa пoрaдoвaлa тoлстую кaссиршу, укaзaв нa eё oбeсцвeчeнныe пeрeкисью вoлoсы, зaкручeнныe нa гoлoвe в тяжeлую бaшню:
- У вaс oчeнь мoдный цвeт вoлoс, мaдaм, в Пaрижe всe жeнщины тoжe крaсятся в блoндинoк. Нo вaм лучшe рaспустить вoлoсы, чтoбы кудри лeжaли нa плeчaх: рaспущeнныe вoлoсы, мaдaм, укрaсят вaшe привeтливoe лицo.
Пoльщённaя кaссиршa всунулa двa укaзaтeльных пaльцa сeбe зa oбe щeки и стaлa с силoй рaстягивaть их, пытaясь улыбнуться.
Кoгдa, вeрнувшись дoмoй, Изaбeллa рaзвeрнулa пaкeт, Фaинa Гeoргиeвнa aхнулa: тaкoгo свeжeгo мясa oнa дaвнo нe видeлa, oчeвиднo, мясник oтрeзaл eгo из свoих личных зaпaсoв.
- Бoн-филe нaдo умeть выбирaть! - гoрдo зaявилa Изaбeллa.
С тeх пoр кaждый втoрник и кaждую пятницу oнa пoсeщaлa "Мясныe издeлия". В эти дни, рoвнo в чeтырe чaсa, мясник oтпускaл кaссиршу, зaкрывaл мaгaзин, вeшaл нa двeрь тaбличку "Пeрeучёт", стaвил рядoм с прилaвкoм бoльшoe стaриннoe крeслo, куплeннoe в aнтиквaрнoм мaгaзинe, усaживaл в нeгo свoю дoрoгую гoстью, и oнa чaсaми рaсскaзывaлa eму o пaрижскoй жизни, o Луврe, oб Эйфeлeвoй бaшнe, o Елисeйских пoлях...
А oн, пoдпeрeв гoлoву лaдoнью, всё слушaл eё, слушaл, слушaл... И нa лицe eгo вдруг пoявлялaсь нeoжидaннaя, нaивнaя, дeтскaя улыбкa...»

Окружaющий нaс Мир нe мeняeтся нaсилиeм и сквeрнoслoвиeм, oн мeняeтся дoбрым слoвoм и увaжитeльным oтнoшeниeм к чeлoвeку.

©Алeксaндр Кaнeвский, "Сeстрa из Пaрижa".

[Леся]

На рейс Амритсар — Торонто было загружено 400 пассажиров и только 200 обедов.
Авиакомпания допустила ошибку, и экипаж оказался в затруднительном положении. Однако у одной умной бортпроводницы появилась идея!
Примерно через 30 минут полёта она нервно объявила:
«Дамы и господа, я не знаю, как это произошло, но у нас на борту 400 пассажиров и только 200 обедов! Любой, кто будет достаточно любезен, чтобы отказаться от своей еды ради кого–то другого, получит бесплатные спиртные напитки в неограниченном количестве на протяжении всего полёта!»
Её следующее объявление было сделано через 6 часов:
«Дамы и господа, если кто–то хочет изменить своё мнение, у нас всё ещё есть 200 обедов!»

[Леся]

МЕДИЦИНА...
- Галя, скажи тому придурку, что в МРТ нельзя с кольцом в носу.
- А как будет кольцо в носу?
- А я знаю? Пирсинг?
- Ду ю спик инглиш?
- Well, yeah.
- Нет пирсинг!
- Net piercing? What the fuck is net piercing?
- Похоже сильно ударился головой. Не понимает. Михалыч, давай кусачки, щас мы ему кольцо снимать будем.
- Hey, guys, what the hell? What are the pliers for? I just fell. No pliers, please!
- Чо это он верещит?
- А я знаю? Иностранец ведь. Михалыч, держи за ноги, а я сниму это бяку. Воооо. Да не ори ты, я вон зубы вырывал себе сам в детстве кусачками.
- Please! No! Nooooooooo!
- Вот так вот. Спирт. Нашатырь. О, очнулся. Так, ду ю спик инглиш?
- ММММММ.
- Лезь ин МРТ бокс. Скан!
- МММММ?
- Да, видать тяжелое сотрясение. Михалыч, держи ноги!
- Держу!
- Донт дрыг ногами, товарищ!
- What?
- Клизму те в рот. Не дрыгай. Лежи! Млять. Не понимает. Слип, баю бай. Ок? - Виктор Петрович изобразил спящего как мог.
- Ah, OK. Sleep! I should lie down, you mean?
- Йес. Галя, выходим. Наконец-то он свой родной язык вспомнил, а то как дите малое без слюней на пузе. Запускай... Хм... Так, что тут у нас. Голова целая, ясная, без паталогий. Увеличенная… печень, печень… увеличенная… селезёночка… Аритмия… Замечательно! Какая прелесть! В целом здоров. Гоу аут. Аут. Вылезай из бочки! Михалыч, дерни его за ногу.
- Should I go out?
- Иди уже, посиди в коридорчике. Сейчас кровушку брать будем. Михалыч, ты немецкий учил, как кровь будет?
- Das blut.
- Понял, фашист? Блут брать будем.
- Он вроде американец. Они с немцами воевали, Петрович. Нехорошо ты его так. У меня прадед в Маньчжурии был, на сопках.
- Ну тады сорри. Блут! Понял? - Виктор Петрович изобразил наркомана, втыкающего карандаш в вену.
- Blood! OK. Blood test! Gotcha.
- Михалыч, что такое гоча?
- А хрен его знает. Но он понял. Смотри, какие глаза умные.
- У моего Полкана тоже умные, а срет все равно на кухне.
- Таня, прими иностранца.
- Что с ним?
- Язык свой забыл почти, вот сейчас учим заново. Я знаю? Давай из вены, только аккуратно, он нежный.
- Да я ребенку в вену попадаю с трех метров в темноте. Или сюда, щекастенький. Сит даун.
- Ты что, языки знаешь?
- А то.. два раза пыталась замуж в Израиль уехать в 93. Сит, сит. Руку дай.
- Die? What you mean? I don't want to die!
- Ду ю спик инглиш?
- YES!
- Тогда руку давай. Кулаком работай. Вжик вжик. Туды-сюды. Мохнатка тебя разбери, реально забыл язык. РУКУ ДАЙ!
- Guys, can I go home? Hotel?
- Чо это он?
- В отель тебя зовет, в номера.
Таня грозно посмотрела на американца. Какой отель? Я замужем. кольцо видишь? Американцу ткнули в нос огромным кольцом на мощном пальце: - Муж! По морде хрясь и капут.
- What?
- Давай-ка томограмму посмотрим. Может, упустили чего? Явно не то что-то. Височная доля?
- Да нормально у него все с томограммой. Может он просто сам дурак.
- Что там с кровью? Идет?
- А куда она из вены денется? - Таня мастерски впендюрила иглу и наполняла колбы. - Тепленькая пошла!
- Хорошо. Теперь самое сложное. Лет ми спик фром май харт. Нам нужен анализ мочи, понимаешь?
Американец понуро сидел, еще щеки были бледны. Он уже смирился с тем, что из этого ада ему не выбраться.
- Пись-пись! - врач грозно потряс баночкой у причинного места.
- Нее, не понял вроде, - Таня ткнула его пальцем в промежность и грозно сказала: - Пииииись - пииииииись, ок?
- Sorry! Just let me go. I was just low on sugar, OK? It happens. Now I am fine! Let me go! I won't tell anyone, I promise. I won't go to police!
- Не полись, а пись-пись! Ну что за человек? Ты по человечески понимаешь? Надо в баночку пись-пись. Михалыч, покажи.
- Неудобно при Танечке, Петрович.
- Ой, чо я там не видела. Я бы показала, да анатомия подвела. Эй, американец, пис-пис или чего?
- Ah, you want me to piss in the jar? Urine sample! OK. But why piss-piss? You want me do it twice?
- Кто-нибудь понял?
- Я понял.Он повторил пис-пис и еще билеберду всякую.
- Пис-пис, гоу! - Таня ткнула пальцем вдаль.
- OK, ok, I will pee twice, jeeez, she is scary, - маериканец шумно выдохнул. Bathroom?
- Что такое басрум?
- А черт его знает. Срум звучит знакомо. Туалет что ли?
- Yes! Yes! Toilet!
Михалыч жестами показал, что комната счастья за углом.
Американец вернулся с полной банкой и очень бледным лицом. Он тщательно боролся с тошнотой, но та пока выигрывала.
- Чой-то с ним?
- Туалет небось его удивил. Там полчаса назад у Федорова из шестой палаты казус произошел. Сделали ему клизму, а кабинка-то занята.
- Шит? - участливо спросил врач
- Shit. An a lot of it. - кивнул американец.
Таня хлопнула его по плечу: - как говорят у вас тамб шит хэппенс, йес?
- No shit it happens. it looks like fucking shit demon was summoned there and then killed. And then somebody took a shit right on him, - американец подавил рвотный позыв: - Can I go home?
- Это даже я понял, тоскует по дому. Американец, ты выпить хочешь? А то не дойдешь.
- Vipit? I know this word. Drink?
- Михалыч, нацеди ему в колбочку, у него стресс. Дринк, дринк. Рашн традишн. ОК?
Пациент вздохнул и залихватски хряпнул из пробирки 20 грамм чистого спирта.
- Suka blad, - выдохнул он: - what the hell is that???
- О! Заговорил! Михалыч! Заговорил! Можно выписывать.
Баба Нюра участливо выдала американцу его куртку, куда собственноручно заботливо пришила крепкую и мощную петельку. Дизайн ее не предусматривал, но что они там знают о русском гардеробе. Очередь вежливо расступилась и иностранца вывели под руки в звездную ночь. Легкий морозец щипал щеки. Джим был совершено счастлив. Санитар выдал ему беломорину и жестом показал на желтую машину у обочины.
- Такси. Отель. Гоу.
Американец сделал одну затяжку и зашатался.
- Забирает, да? Бери, дома докуришь. У вас таких нет.
- Is it a joint or what? I feel dizzy.
- Да не понимаю я по вашему. Гоу.
Джим сел в такси и дал водителю визитку отеля. Вокруг мелькала Москва. Удивительная и неповторимая.

[Кысь]

[Asylum]

В ТУНДРЕ ЗИМОЙ «ПО-МАЛЕНЬКОМУ»
(поборникам морали читать не рекомендуется)

Вот многие спрашивают: "Лора, а как в тундре с туалетом?". "А с туалетом в тундре, - говорю я, - всё замечательно. Нигде больше вы не найдёте такого шикарного туалета, как в тундре (тут я тяну из пачки розового "Собрания" удлинённую сигаретину и делаю паузу, чтобы нервно закурить). Этот туалет простирается буквально от горизонта до горизонта, и единственное неудобство, с которым вы можете столкнуться при акте каканья или писанья, это..." Впрочем, это не единственное неудобство.

Когда-то я имела дело с туалетом, у которого не было потолка, трёх стен и двери. Туалет находился на территории нашей с экс-мужем дачи, поэтому какое-то время он нас не раздражал, но мы все равно потом сделали себе новый, со стенами и даже неким подобием журнального столика. Доставшееся же нам от прежних хозяев тубзо представляло собой 4 вкопанных в землю столба, между которыми болтались драные ковровые дорожки. Вместо крыши над тубзом нависала кедровая ветка, на которой вечно лежал сугроб снега. Выпрямляясь, посетитель уборной обязательно задевал башкой сугроб и стряхивал его себе за шиворот. Так вот, когда я очутилась в оленьем стойбище, то воспоминание о тубзе с непрочным сугробом над головой оказалось одним из самых тёплых и, по меньшей мере трижды в день, я была готова отдать по ведру чая за каждую из трёх его ковровых дорожек. Я забыла сказать, что пакетированный чай в тундре ценится несколько выше, чем какое-нибудь *овно типа Хеннеси. В приютившем меня стойбище уважали «Липтон».

Часа через три после приезда, надувшись с дороги «Липтона» с привезенной мною же сгущенкой, я выбралась из чума посмотреть, куда можно было бы этот «Липтон» выпустить из организма. Для красоты я захватила с собой фотокамеру, никого, впрочем, не обманувшую: «Лора, - сказали мне добрые хозяева, - ты если поссать хочешь, берегись оленей». Про оленей я не поняла, но переспрашивать не стала. «Нет, - сказала я, незаметно зардевшись в полумраке чума, - я хочу пофотографировать».

Снаружи было очень просторно. Низко над тундрой висело солнце, во всю ивановскую демонстрируя мне широкие возможности для фотографирования: сколько ни напрягай объектив, ни одного мало-мальски подходящего укрытия. Между чумов бродили олени, задумчиво ковыряясь копытами в снегу. Выглядели они, несмотря на рога, миролюбиво. «Липтон», между тем, с каждой минутой делал мою жизнь всё более трудной. Я отошла метров на двадцать от крайнего чума, спустила портки и, выставив голую задницу на минус 47 при ветре 15 м/сек, тут же перестала её чувствовать. Но мне было не до задницы: процесс изгнания «Липтона» затмил мне в тот момент всё. Именно поэтому я не сразу обратила внимание на какой-то неясный движняк позади себя. А когда обернулась, то даже не испугалась: выражение лиц у оленей, несущихся ко мне, было сосредоточенным, но не враждебным. Они смели меня, по-моему, даже не заметив, и принялись жрать снег там, где я только что сидела на корточках. В чум я вернулась сильно озадаченная. До этого я думала, что северные олени едят исключительно ягель.

Тот факт, что надо мной ржали, я здесь упоминать не буду, тем более что ржали надо мной беззлобно. Мне есть, чем гордиться: я оказалась легко обучаемая, о чём ныне и присно сообщаю в резюме при попытках куда-нибудь трудоустроиться. В следующий поход до ветру я пошла уже со знанием дела, захватив с собой в чисто поле длинную палку по имени «хорей». Хорей этот, ничего общего не имеющий с ямбом и прочими поэтическими прибамбасами, обычно используется погонщиками оленей в качестве дрына, которым следует подпихивать любителей человеческой мочи, если они слишком тормозят в дороге. В тот раз я выдернула хорей из сугроба рядом с чумом и пошла в снега, напевая какую-то мужественную херню вроде «Ты теперь в Армии». Олени, разом наплевав на ягель, собрались в кучу и пошли за мной, как дети за крысоловом. Я сменила песню на «Три кусочека колбаски» (посмотрела б на вас, что б вы вспомнили спеть при похожих обстоятельствах), но скоты не отставали. Я прибавила шагу, олени перешли на рысь. Я побежала, олени пустились в галоп, обогнали меня и остановились посмотреть, где я там. Я издали показала им хорей, и они подошли поближе. Двое из них дали почесать себя меж рогов, а один – потрогать за нос. Нос у северных оленей волосатый, если кто не знает.

Мы стояли напротив друг друга: я и штук двадцать оленей, выжидающих, когда я перестану страдать хернёй и наделаю им наконец жёлтого снега. Я замахнулась хореем, они слегка пригнули головы и не сдвинулись с места. «Пошли вон отсюда!!!» - крикнула я и затопала ногами, мгновенно провалившись в наст до середины ширинки. Олени стояли и смотрели, как я выбираюсь из снега. Пара-тройка из них вытянула шеи, чтобы проверить, не оставила ли я в снегу немножко мочи, а один даже сунулся с этим вопросом непосредственно ко мне . «Пошел вон, козёл», - сказала я, ударила его по харе и в этот момент до тошноты напомнила себе институтку, попавшую в кубло нахалов и отбивающуюся от них веером.

В чум я вернулась ни с чем. То есть, наоборот.

- Ну как? – спросила Алла Айваседо.

Мы с ней познакомились в Самбурге, хороший город, тыща человек населения, включая интернатских детей. Это Алла привезла меня в стойбище к своим родственникам, представив как «хорошую русскую, правда, немного того».

- Да никак, - сказала я.
- Олени? – спросила Алла.
- Как вы вообще тут в туалет ходите? – спросила я.
- Да как. Пошли покажу, - сказала Алла, - я как раз тоже уже хочу.

И мы пошли.

Олени уже разбрелись по стойбищу, но, увидев нас, стали группироваться и готовиться к охоте.

- На них надо крикнуть, они разбегутся, - объясняла Алла на ходу.
- Я орала, - сказал я.
- Да как ты там орала, - махнула она в мою сторону щепкой. Щепку она захватила в чуме у «буржуйки».
- Нормально орала, - сказала я, но, вспомнив институтку, заткнулась.

Олени шли за нами хорошо обученной «свиньёй».

Алла остановилась, выковыряла в насте ямку щепочкой и взялась за полы ягушки (это такая девичья малица из оленьих шкур). Олени подошли и встали как вкопанные метрах в двух, не спуская глаз с выколупанной Аллой лунки.

- Смотри, как надо, - сказала Алла и, набрав воздуху, крикнула на полтундры:

- А НУ НА *УЙ БЫСТРО!!!

Олени всё еще бежали, когда Алла встала и расправила ягушку. Когда встала я, олени уже возвращались, но были еще далеко.

С того момента я ходила в тундру без провожатых. «А ну на *уй быстро!!!» - это я ведь и сама умею сказать, когда приспичит. Причем, вскоре выяснилось, что данную фразу не обязательно кричать полностью, достаточно и усеченного варианта. «А ну на *уй!!!» - доносилось время от времени из тундры. Это означало, что кто-то из обитателей стойбища пошёл в туалет.

Через три дня я научилась различать их по голосам.

[Кысь]

РАСУЛ ГАМЗАТОВ - ОСЕНЬ

Мы затворили окна поневоле
И не бежим купаться на заре.
Последние цветы увяли в поле,
И первый иней выпал на дворе.

Касатки с грустью маленькие гнезда
Покинули до будущей весны.
Пруд в жёлтых листьях: кажется, что звёзды
В его воде и днём отражены...

От спелых яблок ломятся базары.
Открыл букварь за партой мальчуган,
И слышно, как спускаются отары
С нагорных пастбищ, где лежит туман.

Гремя, как меч в разгаре поединка,
Летит поток седой Кара-Кайсы,
В нём маленькая первая снежинка
Слилась с последней капелькой грозы.

Уже в долинах зеленеет озимь,
Шуршит листва на дикой алыче,
В плаще багряном к нам явилась осень
С корзинкой винограда на плече.

С улыбкой на охотника взглянула,
Присела с чабанами у огня.
Я возвращаюсь в город из аула.
Будь щедрой, осень: вдохнови меня!

Дай мне слова о милой, ненаглядной,
О ярком солнце, о земной любви,
Как ты даёшь из грозди виноградной
Вино хмельное. Осень, вдохнови!
Расул Гамзатов(с)

[Леся]

В 1956 году директор балетного училища Вагановой, переводя своего ученика в класс к другому педагогу, написал в рекомендации: "Посылаю к Вам маленького идиота, слабоумного дрянного мальчишку, ничего не понимающего в балете. У него плохой прыжок, и он не в состоянии правильно удержаться в позиции. Отдаю его на Ваш суд, и если он не исправится, у нас не будет иного пути, кроме как выгнать его из училища".

У "дрянного мальчишки" действительно нет данных – совершенных пропорций, естественной ровности линий, высокого подъема, врожденного прыжка... Танец никогда не давался ему легко – приходилось работать до кровавого пота. И он работал.

Сын военного политрука, который до того боялся отца, что даже не мог прямо взглянуть ему в лицо.
Нервный, плаксивый одиночка по прозвищу "Балерина", которого безжалостно травили и преследовали сверстники.
Участник самодеятельного кружка Дворца пионеров Уфы, под всяким предлогом убегавший из дома, чтобы тайком заняться танцами.
Выпускник одного из лучших в мире балетных училищ, куда он поступил в возрасте 17 лет.
Артист, давший балету новое мужское тело.
Скандалист, богач, скупец, бунтарь, красавец, "дикий татарин".
Король мирового балета.
Рудольф Нуреев...





Фото: Ричард Аведон, 1962 г.

[kwaka]

Интересно конечно

[Леся]

Душевные истории.

Дай шанс моим яйцам (с)

О тoм, что мoй супруг болeн на всю гoлову,
свидeтельствует уже тoт факт, что он женат на мне.
У него какое-то невероятное количество бзиков, которые со временем начинают распространяться воздушно-капельным путём на родных, друзей и знакомых.

Одним из таких бзиков является манера давать человеческие имена неодушевлённым предметам.
Не всем, конечно, а только наиболее достойным.
И он не просто их крестит - он с ними ещё и разговаривает.

Например, у него есть любимая кружка. На кружке нарисован пингвин. Пингвина зовут Пафнутий.
Я как-то поинтересовалась:
- А почему Пафнутий-то?
Муж посмотрел на меня удивлённо и спросил:
- Ну а как?
Я подумала и поняла: действительно, больше никак.
По утрам муж достаёт Пафнутия из кухонного шкафчика и говорит:
- Ну, брат Пафнутий, по кофейку?
Вечерами они с Пафнутием пьют чай, и муж мой жалуется ему на меня:
- Видишь, Пафнутий, с кем приходится коротать век? Цени, брат, одиночество, не заводи пингвиниху.

Ещё на даче у нас проживает болгарка по имени Зинаида.
Болгарка - не в смысле уроженка Болгарии, а в смысле инструмент для резки металла.
Сперва муж назвал её Снежана, потому что считал, что у болгарки непременно должно быть болгарское имя. Однако, познакомившись с характером болгарки, он понял, что она Зинаида.
Когда нужно разрезать что-нибудь металлическое, он достаёт её из сарая и говорит:
- Зинаида, а не побезумствовать ли нам?
И они начинают безумствовать. А когда набезумствуются,
он её относит в сарай, укладывает на полку и нежно говорит:
- Сладких снов тебе, Зина.

А в квартире у нас живёт шкаф по имени Борис Петрович.
Вот так уважительно, по имени-отчеству, да.
Это мы когда только купили квартиру, то первым делом заказали шкаф. И собирал нам этот шкаф сборщик, которого звали Борис Петрович.
Конечно, сей факт бросает тень позора на моего мужа, но на самом деле этому есть объяснение.

Вообще-то, всю остальную мебель в нашем доме (а так же в доме моей мамы, в доме его родителей и в домах многих наших друзей) муж собирал сам. И шкаф бы собрал, как раз плюнуть, но вышло так, что в день доставки он находился в командировке и вернуться должен был только недели через две.
Я категорически отказалась жить две недели посреди немыслимого количества досок и коробок, к тому же мне не терпелось поскорей развесить всю одежду на вешалки, поэтому дожидаться мужа не стала и пригласила магазинного сборщика.
И, конечно, сорок раз об этом пожалела.
Сборщик Борис Петрович, собираясь ко мне в гости, принял одеколонную ванну, и этим одеколоном марки "Хвойный лес" (или "Русское поле", или "Юность Максима" - не знаю) провонял весь дом.
Я спасалась от амбре Бориса Петровича на балконе.

Работал Борис Петрович сосредоточенно, неторопливо, с чувством, с толком, с расстановкой, с пятью перерывами на чаепитие.
Очень удивлялся, почему я не составляю ему компанию за столом.
А я просто не могу пить чай, воняющий одеколоном.
Профессионал Борис Петрович, будучи сборщиком от бога, собирал шкаф с 9 часов утра до 11 часов вечера.
Мой муж за это время мог бы легко построить двухэтажный дом и баньку во дворе.
Вещи мои так и остались лежать в коробках, не познав холодка вешалок, потому что все две недели до приезда мужа я проветривала всю квартиру, и шкаф в частности, от аромата Бориса Петровича.
Мне даже было стыдно ездить в метро, потому что мне казалось, что от меня на весь вагон таращит этим дешёвым убойным одеколоном.

Когда муж приехал, в квартире уже была вполне пристойная атмосфера. Он радостно подскочил к мебельной обновке, счастливо завопил: "О, шкафчик!" - и замер, распахнув дверцы.
Примерно минуту он приходил в себя от нахлынувшего на него смрада, а потом спросил меня:
- Эммм... Это что?
- Это Борис Петрович, - ответила я.
Вот так наш шкаф получил своё имя, а сборщик Борис Петрович, сам того не ведая, стал его крёстным (нашим кумом, стало быть).
Теперь муж, собираясь на какое-нибудь важное мероприятие, советуется со шкафом, что ему надеть:
- Борис Петрович, как насчёт синей рубашки?
Или просит:
- Не одолжите ли галстук, Борис Петрович?
Или вешает в него костюм и говорит:
- Борис Петрович, храни его, как свою честь.

Ещё у нас есть журнальный столик Степан.
Ну тут всё просто: мы его купили в разобранном виде, а дома выяснилось, что инструкция по сборке написана на английском и китайском языках.
Муж сперва потребовал у меня читать китайский вариант, потом минут десять возмущался, что женился на какой-то безграмотной лохушке, которая даже китайского не знает, а после этого милостиво разрешил читать по-английски.
Лохушка-жена и по-английски, в общем... кхммм... Но ещё что-то как-то.
В инструкции было написано: "step one". Ну, при моём произношении... В общем, так журнальный столик стал Степаном.
Когда я ищу зажигалку или какой-нибудь журнальчик, муж говорит:
- Не знаю, где. Спроси у Степана.

Ещё у нас есть микроволновка Галя. Я так понимаю, это что-то личное, о чём мне знать не надобно.
Потому что когда муж пихает в неё тарелку с едой и нежно говорит: "Согрей, Галя... Сделай это для меня, крошка..." - у меня все вопросы застревают где-то в районе щитовидки.
Отголоски романтического прошлого, видимо.

Ещё у нас на даче есть электроплитка, которая вечно ломается.
Муж зовёт её Надюша.
Когда я спросила, почему именно Надюша, он ответил:
- Да была у меня одна... Тоже всё время ломалась.
Когда он утром собирается пожарить на ней яичницу, то всегда спрашивает:
- Ну, Надюша, сегодня-то ты станешь, наконец, моей?
Давай, детка, дай шанс моим яйцам.

Ещё у нас есть пепельница Раиса. Муж утверждает, что то, что она Раиса, видно невооружённым глазом.
Когда муж хочет покурить, он говорит:
- Раиса, составь приятную компанию.
А когда его что-то отвлекает, то он кладёт в неё сигарету и говорит:
- Раиса, покарауль.

Эта инфекция носит вирусный характер.
У одних наших друзей есть телевизор Филя (потому что "Philips")
и холодильник Анатолий (потому что в нём всегда напихано всякого говна, как в карманах жилетки Вассермана)

Другие лентяйку от телевизора назвали Люсей - в честь соседки, которая тоже, по их словам, лентяйка
.
У третьих проживает стиральная машина Любовь Петровна.
Когда им эту машину доставили и распаковали,
то их старенькая бабушка всплеснула руками и сказала:
- Красивая, как Любовь Петровна Орлова!

И даже у моей мамы есть чайная ложечка по имени Изольда
. Я так и не знаю, почему именно Изольда.
Когда я попыталась это выяснить, мама посмотрела на меня,
как на умалишённую (впрочем, она всегда на меня так смотрит),
а муж возмущённо сказал, что более глупого вопроса в жизни не слышал, и что каждому дураку понятно, почему ложечку так зовут.

Собственно, вот.
Не знаю, зачем я тут всё это понаписала...
Ну, вероятно для того, чтоб лишний раз подчеркнуть идиотизм
своей семьи и приближённых к ней товарищей.

[hróðvitnir]

Душевные истории.

Дай шанс моим яйцам (с)

О тoм, что мoй супруг болeн на всю гoлову,
свидeтельствует уже тoт факт, что он женат на мне.
У него какое-то невероятное количество бзиков, которые со временем начинают распространяться воздушно-капельным путём на родных, друзей и знакомых.

Одним из таких бзиков является манера давать человеческие имена неодушевлённым предметам.
Не всем, конечно, а только наиболее достойным.
И он не просто их крестит - он с ними ещё и разговаривает.

Например, у него есть любимая кружка. На кружке нарисован пингвин. Пингвина зовут Пафнутий.
Я как-то поинтересовалась:
- А почему Пафнутий-то?
Муж посмотрел на меня удивлённо и спросил:
- Ну а как?
Я подумала и поняла: действительно, больше никак.
По утрам муж достаёт Пафнутия из кухонного шкафчика и говорит:
- Ну, брат Пафнутий, по кофейку?
Вечерами они с Пафнутием пьют чай, и муж мой жалуется ему на меня:
- Видишь, Пафнутий, с кем приходится коротать век? Цени, брат, одиночество, не заводи пингвиниху.

Ещё на даче у нас проживает болгарка по имени Зинаида.
Болгарка - не в смысле уроженка Болгарии, а в смысле инструмент для резки металла.
Сперва муж назвал её Снежана, потому что считал, что у болгарки непременно должно быть болгарское имя. Однако, познакомившись с характером болгарки, он понял, что она Зинаида.
Когда нужно разрезать что-нибудь металлическое, он достаёт её из сарая и говорит:
- Зинаида, а не побезумствовать ли нам?
И они начинают безумствовать. А когда набезумствуются,
он её относит в сарай, укладывает на полку и нежно говорит:
- Сладких снов тебе, Зина.

А в квартире у нас живёт шкаф по имени Борис Петрович.
Вот так уважительно, по имени-отчеству, да.
Это мы когда только купили квартиру, то первым делом заказали шкаф. И собирал нам этот шкаф сборщик, которого звали Борис Петрович.
Конечно, сей факт бросает тень позора на моего мужа, но на самом деле этому есть объяснение.

Вообще-то, всю остальную мебель в нашем доме (а так же в доме моей мамы, в доме его родителей и в домах многих наших друзей) муж собирал сам. И шкаф бы собрал, как раз плюнуть, но вышло так, что в день доставки он находился в командировке и вернуться должен был только недели через две.
Я категорически отказалась жить две недели посреди немыслимого количества досок и коробок, к тому же мне не терпелось поскорей развесить всю одежду на вешалки, поэтому дожидаться мужа не стала и пригласила магазинного сборщика.
И, конечно, сорок раз об этом пожалела.
Сборщик Борис Петрович, собираясь ко мне в гости, принял одеколонную ванну, и этим одеколоном марки "Хвойный лес" (или "Русское поле", или "Юность Максима" - не знаю) провонял весь дом.
Я спасалась от амбре Бориса Петровича на балконе.

Работал Борис Петрович сосредоточенно, неторопливо, с чувством, с толком, с расстановкой, с пятью перерывами на чаепитие.
Очень удивлялся, почему я не составляю ему компанию за столом.
А я просто не могу пить чай, воняющий одеколоном.
Профессионал Борис Петрович, будучи сборщиком от бога, собирал шкаф с 9 часов утра до 11 часов вечера.
Мой муж за это время мог бы легко построить двухэтажный дом и баньку во дворе.
Вещи мои так и остались лежать в коробках, не познав холодка вешалок, потому что все две недели до приезда мужа я проветривала всю квартиру, и шкаф в частности, от аромата Бориса Петровича.
Мне даже было стыдно ездить в метро, потому что мне казалось, что от меня на весь вагон таращит этим дешёвым убойным одеколоном.

Когда муж приехал, в квартире уже была вполне пристойная атмосфера. Он радостно подскочил к мебельной обновке, счастливо завопил: "О, шкафчик!" - и замер, распахнув дверцы.
Примерно минуту он приходил в себя от нахлынувшего на него смрада, а потом спросил меня:
- Эммм... Это что?
- Это Борис Петрович, - ответила я.
Вот так наш шкаф получил своё имя, а сборщик Борис Петрович, сам того не ведая, стал его крёстным (нашим кумом, стало быть).
Теперь муж, собираясь на какое-нибудь важное мероприятие, советуется со шкафом, что ему надеть:
- Борис Петрович, как насчёт синей рубашки?
Или просит:
- Не одолжите ли галстук, Борис Петрович?
Или вешает в него костюм и говорит:
- Борис Петрович, храни его, как свою честь.

Ещё у нас есть журнальный столик Степан.
Ну тут всё просто: мы его купили в разобранном виде, а дома выяснилось, что инструкция по сборке написана на английском и китайском языках.
Муж сперва потребовал у меня читать китайский вариант, потом минут десять возмущался, что женился на какой-то безграмотной лохушке, которая даже китайского не знает, а после этого милостиво разрешил читать по-английски.
Лохушка-жена и по-английски, в общем... кхммм... Но ещё что-то как-то.
В инструкции было написано: "step one". Ну, при моём произношении... В общем, так журнальный столик стал Степаном.
Когда я ищу зажигалку или какой-нибудь журнальчик, муж говорит:
- Не знаю, где. Спроси у Степана.

Ещё у нас есть микроволновка Галя. Я так понимаю, это что-то личное, о чём мне знать не надобно.
Потому что когда муж пихает в неё тарелку с едой и нежно говорит: "Согрей, Галя... Сделай это для меня, крошка..." - у меня все вопросы застревают где-то в районе щитовидки.
Отголоски романтического прошлого, видимо.

Ещё у нас на даче есть электроплитка, которая вечно ломается.
Муж зовёт её Надюша.
Когда я спросила, почему именно Надюша, он ответил:
- Да была у меня одна... Тоже всё время ломалась.
Когда он утром собирается пожарить на ней яичницу, то всегда спрашивает:
- Ну, Надюша, сегодня-то ты станешь, наконец, моей?
Давай, детка, дай шанс моим яйцам.

Ещё у нас есть пепельница Раиса. Муж утверждает, что то, что она Раиса, видно невооружённым глазом.
Когда муж хочет покурить, он говорит:
- Раиса, составь приятную компанию.
А когда его что-то отвлекает, то он кладёт в неё сигарету и говорит:
- Раиса, покарауль.

Эта инфекция носит вирусный характер.
У одних наших друзей есть телевизор Филя (потому что "Philips")
и холодильник Анатолий (потому что в нём всегда напихано всякого говна, как в карманах жилетки Вассермана)

Другие лентяйку от телевизора назвали Люсей - в честь соседки, которая тоже, по их словам, лентяйка
.
У третьих проживает стиральная машина Любовь Петровна.
Когда им эту машину доставили и распаковали,
то их старенькая бабушка всплеснула руками и сказала:
- Красивая, как Любовь Петровна Орлова!

И даже у моей мамы есть чайная ложечка по имени Изольда
. Я так и не знаю, почему именно Изольда.
Когда я попыталась это выяснить, мама посмотрела на меня,
как на умалишённую (впрочем, она всегда на меня так смотрит),
а муж возмущённо сказал, что более глупого вопроса в жизни не слышал, и что каждому дураку понятно, почему ложечку так зовут.

Собственно, вот.
Не знаю, зачем я тут всё это понаписала...
Ну, вероятно для того, чтоб лишний раз подчеркнуть идиотизм
своей семьи и приближённых к ней товарищей.

Прикольно

[Толич]

Перед 8 Марта это было. Зашли с женой в торговый центр. Хотела она близким подругам подарок сделать. Чай + шоколад + оригинальная упаковка. Стоит, выбирает. Я просто чай рассматриваю. Вижу, входит пацан лет 7-8. Внешний вид очень такой… Ну, как беспризорник. И взгляд. Оценивающе-изучающий. Встал поближе к дверям. Не потому, что хотел поймать в случае чего, нет. Наоборот – не дать утащить, чтобы избежать разборок и проблем.
Он стоит и разглядывает. Очень спокойно. А я разглядываю его. Вижу брюки, которые выпущены три раза на вырост, пальто с короткими рукавами, из протёртых складок вата торчит. Шапка полинялая, в которой три брата выросли. Всё перестиранное на N-цать раз, выглаженное. Сам чистенький. Взгляд спокойный, уверенный и взрослый.
И я вижу, что он ничего красть не собирается. Он просто … ест. Ест глазами. Он не сможет купить этот грёбаный шоколад, якобы ручной работы. Ни белый, ни чёрный, ни молочный. Он его просто вдыхал.
Так хреново стало. Он из магазина выходит, говорю, погоди. Он остановился, смотрит спокойно, по-мужски. Что, спрашивает. Говорю, разреши мне тебе подарить его. Он сразу понял, про что я. Не знаю, отвечает. Купил этого шоколада, отдал ему. Он смущённо убрал в карман, протягивает руку:
- Спасибо.
Я смотрел ему в след и видел, он идёт домой и несёт маме, сестрёнке подарок на 8 Марта.
Он шёл и улыбался, как счастливый мужчина, который нашёл то, что искал. Маленький и светлый

(с)

[Кысь]

Жалко, что у меня нет зятя.

Накануне новогодних праздников Роза Львовна имела серьезные, дошедшие до глубокой внутренней неприязни, семейно-бытовые разногласия с зятем. Поскольку Роза Львовна была женщиной воспитанной и образованной, она не стала опускаться до кухонных разборок, а преподнесла зятю на Новый год подарочное издание романа Достоевского “Идиот” в глянцевой суперобложке.

Зять Миша намёк понял, однако, будучи выходцем из интеллигентной профессорской семьи, счёл ниже своего достоинства выяснять с тещей отношения, вместо чего презентовал Розе Львовне томик Фейхтвангера с романом “Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ”.

Роза Львовна подарок приняла, но обиду затаила и нанесла ответный удар, положив 23 февраля на письменный стол зятя аккуратно завёрнутый в нарядную бумагу “Скотный двор” Оруэлла.

После чего ранним утром восьмого марта получила перевязанный розовой лентой экземпляр “Собачьего сердца” с надписью „На долгую память от любящего вас Миши”…

Теща нервно хмыкнула и демонстративно подвинула наутро к завтракающему зятю “Сатирикон“ Петрония Арбитра.

Начитанный Миша быстро разобрался, что теща просто-напросто обозвала его козлом и, сдерживая гнев, осведомился, не приходилось ли Розе Львовне читать гоголевских “Записок сумасшедшего”, на что теща отвечала, что нет, не приходилось, поскольку ей в отличие от некоторых как-то ближе адекватная литература вроде “Доводов рассудка” Джейн Остин.

Зять пререкаться не стал, но привёз Розе Львовне из ближайшей командировки сразу два подарка: “Декамерон” Боккаччо и „Мать“ Горького.

Сопоставив несопоставимые произведения, теща смекнула, что зять совсем потерял стыд и просто-напросто опустился до нецензурной брани. Тем не менее она не стала поднимать шум или валиться в кресло с сердечным приступом, а хладнокровно передала через внучку Уголовный кодекс и книжку Чуковского “От двух до пяти”.

В день своего рождения Роза Львовна приняла от Миши эксклюзивное издание “Убийства в Восточном экспрессе“ Агаты Кристи на языке оригинала. На что она бесстрашно и с явной угрозой ответила матово поблескивающим томиком Маркеса “Сто лет одиночества”.

По-настоящему теща встревожилась лишь тогда, когда перед совместной семейной поездкой на море она получила по почте богато иллюстрированную тургеневскую “Муму”. Сопоставив свою весовую категорию с весьма недурно накаченным зятем, Роза Львовна ужаснулась и побежала в букинистический магазин покупать через знакомую продавщицу изданную аж в позапрошлом веке пьесу Шекспира “Много шума из ничего”. Подумав, она также приложила к ней Хемингуэевское “Прощай, оружие!” и передала купленное Мише с пожеланиями хорошего отдыха.

Миша сухо поблагодарил и ответил книгой Ремарка “На Западном фронте без перемен”.

Роза Львовна заискивающе подкинула на супружеское ложе зятя брошюрку под названием “Роскошь человеческого общения”, получив в ответ на прикроватной тумбочке затрёпанный томик Ленина, снабжённый заголовком “Лучше меньше да лучше”.

Роза Львовна всплакнула и унизилась до того, что торжественно преподнесла Мише на именины повесть Стругацких “Трудно быть богом” с автографами авторов.

Польщенный Миша смягчился и выписал теще с интернета “Возвращение в дивный новый мир” Олдоса Хаксли.

Роза Львовна, растрогавшись, выпросила для него у подруги прижизненное издание мопассановского “Милого друга”.

Зять улыбался и лобызал теще ручку, но Роза Львовна тем не менее заметила за креслом перевязанную подарочным шнурком подшивку журнала “Крокодил” за год, соответствующий году ее рождения.

Перед Новогодними праздниками Роза Львовна столкнулась в подъезде с соседкой, нагруженной сумками с провизией.

– Счастливая вы, Роза Львовна..! – сказала та, переводя дух. – Мой зять хуже аспида, хоть я его кормлю да пою, а ваш Мишенька в вас прямо души не чает. Ни криков, ни скандалов. И как это у вас получается..?

– Книжки любим читать, Марья Семёновна, – кротко сказала Роза Львовна. – Читайте книжки, они плохому не научат…

И поправила подмышкой томик Чехова с закладкой на рассказе “Невидимые миру слёзы”…»

Афруз Мамедова

[БабаЯга]

Жалко, что у меня нет зятя.

А куда он делся? Ты что, подарила ему купюру в 200 руб?

[Леся]

Мало иметь зятя. Зять должен быть с такими интеллектом, чтобы после первого томика Достоевского (это намек понятен даже Дане Милохину) суметь держать игру дальше

[Кысь]

Жалко, что у меня нет зятя.

А куда он делся? Ты что, подарила ему купюру в 200 руб?

Так вот все, нет. Ирка-то моя уже два года в Сочи живёт с сыном, а у бывшего зятя другая семья.

[Кысь]

Мало иметь зятя. Зять должен быть с такими интеллектом, чтобы после первого томика Достоевского (это намек понятен даже Дане Милохину) суметь держать игру дальше

Я чо-то хохотала весь вечер, как ненормальная.

[Очень Злой]

Мало иметь зятя. Зять должен быть с такими интеллектом, чтобы после первого томика Достоевского (это намек понятен даже Дане Милохину) суметь держать игру дальше

Я чо-то хохотала весь вечер, как ненормальная.

Наверное потому, что у Вас нет зятя, и Вы видите только одну сторону

[Кысь]

Мало иметь зятя. Зять должен быть с такими интеллектом, чтобы после первого томика Достоевского (это намек понятен даже Дане Милохину) суметь держать игру дальше

Я чо-то хохотала весь вечер, как ненормальная.

Наверное потому, что у Вас нет зятя, и Вы видите только одну сторону

Но даже без зятя реально же смешно. Интеллектуальная битва не на живот, а на смерть. Но я реально позавидовала "Понедельнику" с автографами Стругацких. Вот уж от чего бы не отказалась.

[Очень Злой]

Я чо-то хохотала весь вечер, как ненормальная.

Наверное потому, что у Вас нет зятя, и Вы видите только одну сторону

Но даже без зятя реально же смешно. Интеллектуальная битва не на живот, а на смерть. Но я реально позавидовала "Понедельнику" с автографами Стругацких. Вот уж от чего бы не отказалась.

А я с Борисом Натановичем разговаривал...

[Asylum]

ПРО ИЗБИЕНИЕ В МЕТРО И ПОЧЕМУ НА РУСИ «ПЕРЕВЕЛИСЬ МУЖИКИ»

Думаю, все в курсе недавнего случая в московском метро, где граждане без национальности себя шумно вели, тетенька сделала им замечание, они ее послали, за нее заступился парень и ему толпой в три носа сломали лицо. Сразу после этой истории в интернетах поднялся вой с диванов о том, что мужики на Руси перевелись, что только один заступился и вот это вот все.

Давай, дорогой читатель, подробно разберем данную ситуацию. Вот в вагоне шумят три пьяных дегенерата. Два из них - бывшие уголовники. Они прекрасно понимают, что мешают окружающим и, более того, сознательно провоцируют их. С собой они имели нож и газовый баллончик, которые, без размышлений, пустили в ход аж против задерживавших их полицейских. То есть тормозов у них нет совсем.

И вот ты хочешь прервать их хамское поведение. Тут на 100% ясно, что будет драка и словами все не ограничится. Куражащимся гражданам без национальности просто западло прогибаться. Особенно, пьяным. И, особенно, на виду у корешей. И драка будет один против трех. Потому что ты придешь один и они придут одни. А дальше у нас два варианта:

1. Если у тебя зашкаливающий личный уровень, ты занимаешься рукопашкой со стадии сперматозоида и следуешь совету нашего президента "если драка неизбежна - надо бить первым", то ты укладываешь всех троих. Естественно, если дегенераты не успели достать ножи и тебе дико везет. А через мгновение ты слышишь, как самая активная пассажирка, 10 секунд назад взывавшая к мужикам, уже звонит машинисту и требует наряд. И не на шумевших, а на тебя. Я много лет ездил в метро по ночам, насмотрелся на всякое. И в 95% случаев те, кто требовали от дяденьки защиты, через мгновение дружно требуют его посадить. Потому что они думали, что он все решит как-то мирно, спокойно и доброй беседой. А он, маньяк и садист, совсем нетолерантно кулаками в живых людей тычет. А те выть, как сирена, начинают и кровоточат по всем углам! Чем полностью портят настроение активных граждан.

После этого тебя задерживают, смотрят запись с камер и оказывается, что тебя никто пальцем не трогал, а ты, на ровном месте положил трех ребят, которые мирно приехали учиться и ехали с института домой. А около ОВД тебя будет ждать 50 тонированных Приор. Как недавно было под Новосибирском, где граждане без национальности лихо требовали выдать им для расправы аж целого сотрудника полиции, застрелившего их соплеменника-дегенерата.

А дальше родственники избитых пойдут выть по всем каналам, как злой скинхед их кровиночек избил. Они, сюрприз, даже сейчас рассказывают, какие их сыночки-корзиночки были хорошие, всем помогали, за всю жизнь ни капли в рот, ни сантиметра в жoпу и как они удивлены, что такое произошло и наверное Москва их испортила. А во всех соц.сетях будут валиться сотни угроз тебе и твоим родным. Граждане без национальности всегда ведут себя по одному сценарию.

И тебе просто дико повезет, если спустя год жутких проблем ты отделаешься условным. А скорее, как в известном случае с бурятом Чимитом Тармаевым, сядешь на много лет. На него, напомню, в том же самом метро 10 лет назад напала толпа из 6 граждан без той же самой национальности. Он сперва убежал от них в соседний вагон, а когда они догнали то, отбиваясь ножом, завалил одного. В итоге - 8 лет, от звонка до звонка. В том году вышел. И это он еще самооборонялся! А в описанном варианте никакой самообороны не было бы.

2. Если ты не захочешь бить первым и пойдешь просто поговорить, то тебя самого завалят с вероятностью в те же 100%. Причем, традиционным для граждан без национальности способом - сзади, как этого парня. И хорошо, если не убьют или не превратят в растение. Ну а дальше выяснится, что граждан, избивших тебя, просто не найдут. А если найдут, то, внезапно, отпустят. У нас, знаете ли, даже после убийств, представителей некоторых национальностей любят отпускать. Широта русской души! Можно вспомнить Манежку и 2010 год. И только мощнейший резонанс заставляет представителей закона работать. Так было и в 2010, и сейчас.

Как мы видим, есть всего два варианта: либо, с огромной долей вероятности, сесть. Либо, с той же самой вероятностью, лечь или остаться инвалидом. Парень, влезший в конфликт, поступил смело и достойно, но, фактически, никому не помог и ничего не решил. По итогам, он разменял свое здоровье на свободу этих дегенератов. Именно благодаря его травмам их теперь и посадят. Но в его случае удачно сошлось множество факторов: его просто чудом не убили, дегенератов по горячим следам поймали, пошла дикая волна в интернете и правоохранительные органы сразу же принялись активно работать. А могло быть иначе и он потерял бы здоровье просто так: никого не спас, никого не наказали. Такое, увы, бывает очень часто.

И когда кто-то в вагоне шумит, а активная тетенька призывает тех самых мужчин что-то сделать, то стоит такой мужчина, прокручивает все это у себя в голове и понимает, что сейчас, на ровном месте, может сломать себе всю дальнейшую жизнь. А, бонусом, и жизнь своих тетенек. Например, мамы, жены, дочки. Они ни разу не одобрят, когда узнают, что их сын/муж/отец из-за ругани в метро до конца жизни будет прикован к постели. Или уедет на годы пылесосить Сибирь. И что мужчине выбрать? Как расставить приоритеты? Кто для него важнее? Очень легко говорить про каких-то абстрактных мужчин, которые перевелись. Потому что на судьбу абстрактного мужчины всем насрать. Он просто должен решить проблему, а что с ним будет дальше - похер. Поэтому всем страдальцам по настоящим мужчинам всегда надо иметь ввиду под ним своего сына/мужа/брата/отца/друга. Они готовы, чтобы конкретно он погиб в драке из-за ругани в метро или сел?

Но граждане, воющие про отсутствующих мужчин, живут в своем розовом мире. Там можно трех пьяных куражащихся дегенератов с ножами как-то так угомонить, что никто даже не пострадает и все закончится тихо и мирно, а все останутся друзьями. Видимо, добрым словом и отеческим советом. Но так бывает только в диванных фантазиях. В жизни агрессия подавляется только еще большей агрессией. А это, в свою очередь, ведет к проблемам со здоровьем у одних и с законом - у других. К сожалению, так устроена реальная жизнь. Она, сюрприз, цинична и жестока. И это не вопросы мужественности и смелости. Это обычный здравый расчет, без которого нельзя. Очень уж ставки высоки. Сесть или лечь, защищая себя и близких - одно. Защищая жизнь незнакомого человека - другое. А вот получить все то же самое просто из-за чьей-то ругани в метро - вообще третье.

А как же надо было поступить в данной ситуации? Да точно так же, как, в итоге, и поступили - нажать кнопку связи с машинистом и вызвать к вагону полицию. Именно это и решило проблему. Не заступничество парня, который героически пал в неравной битве, а вызванная по кнопке полиция, которая и задержала дегенератов. Только вот вызвали ее, почему-то, после избиения. А надо было сразу. Не с бесполезными замечаниями к дегенератам лезть, а звать специалистов по общению с ними. Пусть они и разбираются, это их работа, им за нее платят из наших налогов. Тогда произошло бы все ровно то же, но парень бы не пострадал. Напомню, что дегенерат, при задержании его полицией, достал нож. И если полицейский имеет табельное и может такое существо пристрелить, как бешеную собаку, то гражданин этого сделать не может. Гражданина, с вероятностью в 100%, зарежут.

И вопрос возмущенным гражданам с диванов надо ставить иначе: не "почему мужики перевелись", а "почему умные перевелись", независимо от пола? Почему они готовы лезть в конфликт с тремя дегенератами, но не готовы нажать на кнопку связи с машинистом? Кнопок в вагоне куча, жми любую. Почему никто этого не сделал? Почему для того, чтобы нажать на нее, они сперва ждут, пока человека забьют ногами? Раньше нажать религия не позволяет? Почему они воют и требуют решить проблему от одних мужиков, но упорно не хотят вызывать других мужиков, которым за эти вызовы как раз и платят?

Я в метро через машиниста вызывал полицию много раз. Они всегда входили на станции и уводили буйных персонажей. И всегда самые активные требователи угомонить шумящих, смотрели на меня после этого, как на предателя. А однажды тетенька, минуту назад орущая "мужчины, есть здесь мужчины?!" мне даже высказала: "А сам-то разобраться не мог? Теперь паренька из-за тебя посадят! Тьфу, позорище, а не мужик!" Так и живем.

© котоблог

[Леся]

Бабе хотелось хлеба и зрелищ. Чужими руками уродов без национальности повоспитывать

[Очень Злой]

ПРО ИЗБИЕНИЕ В МЕТРО И ПОЧЕМУ НА РУСИ «ПЕРЕВЕЛИСЬ МУЖИКИ»
Я в метро через машиниста вызывал полицию много раз. Они всегда входили на станции и уводили буйных персонажей. И всегда самые активные требователи угомонить шумящих, смотрели на меня после этого, как на предателя. А однажды тетенька, минуту назад орущая "мужчины, есть здесь мужчины?!" мне даже высказала: "А сам-то разобраться не мог? Теперь паренька из-за тебя посадят! Тьфу, позорище, а не мужик!" Так и живем.© котоблог

Пока до этого абзаца дочитал, как раз примерно это в голову и пришло. Почему-то обратиться к правоохранителям с жалобой на распоясавшихся подонков считается стукачеством

[Толич]

Парк. Утро. Пробежка.
Вдруг меня обгоняет девица. Любуюсь на ее круглую задницу, думаю: «Обгоню, посмотрю, кто такая!». Девице оказывается больше 40. Несется, как шустрая козочка.
Ресторан. Вечер. Читаю меню. Вдруг в мой «кадр» попадают женские ноги: облегающие джинсы, тяжелые зеленые «мартензы». Что за модная красотка? Поднимаю глаза. Красотке лет за 40….
Им за сорок! Они спортивны, веселы, угарны. Их юность пришлась на 1990-е, тогда они вдохнули веселящего газа свободы и до сих пор летают и резвятся. «Пили всю ночь, гуляли всю ночь до утра», как примерно пел Цой.
Маникюр и педикюр – обязательно. Косметолога и парикмахера не пропустят ни за что.
Тем, кому за 40, это феномены нашего времени. Я от таких женщин балдею.
У таких красавишен нет проблем. Они собой довольны. А если и недовольны, подмигивают себе в зеркало и – шмыг за дверь. Вперед, в театр, на тусовку, в фитнесс- зал. Они классно выглядят, им прикольно жить. Они приводят в зал своих дочек-подростков. А дочки вполне могут привести такую маму в свою компанию, та зажжет так, что чахлая молодежь упадет.

На модных выставках сплошь – они, за 40. Молодых мало, молодые смотрят сериалы. Крутые же тётки везде успевают. У них ровное дыхание, горячее сердце, насмешливый взгляд.

У них за плечами – трагедии, потери, несчастья. Измены мужа, скандалы с детьми, первые морщины. «О, боже, нет!» А теперь все отболело, дети очень взрослые, морщины? Ну не сходить же с ума от них. Они не делают пластические операции, они не сумасшедшие. Хотя кремики утром и на ночь – святое. И волосы подкрасить – может, рыжей стать?

Они лихо наряжаются. И не выглядят нелепо. Нелепо можно выглядеть в молодости: дурацкая сумка, дешевое платье, немодные джинсы. В молодости вся эта чепуха важна. У тебя «контракт» с обществом, ты должна вписываться в каноны, регламент, протокол. Ты – социальный планктон. Когда тебе за сорок- контракт разрывается. Как сказала мудрая Изабелла Росселлини, «возраст – это свобода». Ты уже никому ничего не должна, ты живешь, как тебе хочется, ты – свободна. Тебе плевать, будут ли мужики пялиться на твою задницу, тебе начхать, что скажут занудные подруги. Рыжие кудри, цветастое платье, кеды. «О, моя маленькая бейба!», как пел Сукачев. И, черт возьми, в этой свободе, в этом смехе, в этой развинченной походке сексуальности больше, чем вон в той юной полногрудой цыпочке, которая сидит в ресторане и глядится ежеминутно в смартфон: как помада, как челочка лежит, как реснички хлопают? Цыпочка головой шевельнуть боится, цыпочка вся на нервах, цыпочка себя продает. Она на «контракте».

А рядом сидят три крутые женщины за 40, пьют вино и хохочут. У них впереди веселый вечер. У них впереди большая интересная жизнь. Да и какие они «женщины»? Девчонки! Пусть и с морщинами. Девчата, можно я к вам присяду, а? Хочется угара, а с юными скучно...

А. Беляков
(С)

[Asylum]

Шла в разноцветной футболке, ярко-зелёной с рыжей лисой. Два бомжа, сидевшие на пустой трамвайной остановке, при виде меня оживились.
– И вот она нарядная на праздник к нам пришла! – хрипло выкрикнул один.
Второй посоветовал ему уняться и не приставать к девушкам.
Спустя час возвращалась обратно этой же дорогой. Бомжи сидели на прежнем месте.

– Это судьба! – сказал первый с интонацией графини де Морсер, встретившей Монте-Кристо.
– И не возразишь, – сказал второй.
Я думала, что мне начнут предлагать руку и сердце, но вместо этого у меня стрельнули полтинник. Сначала я грустила над этой несообразностью: встретить судьбу и удовольствоваться полтинником. Но затем поняла, что мне преподали урок высшего смирения и одновременно безупречного расчёта: меньше не хватит, а больше не дадут. Если бы мы все были такими точными в запросах, деду Морозу, кем бы он там ни был, жилось намного легче.

* * *

Еле отбрыкалась от приобретения рыбы, плавающей в магазинном
аквариуме, и вспомнила жену моего приятеля, купившую живых раков, чтобы сварить их мужу на день рождения. Вернувшийся с работы именинник нашел бедную женщину в слезах над ванной, на дне которой молились раки. Как взрослый ответственный человек он предложил взять грех на себя, но оказалось, что за несколько часов жена успела к ним привязаться. Раки Петенька, Варя и Катюша приветственно махали мужу усами, пока Игнат и Федор Петрович смотрели на него как на гоvно.

На семейном совете, где голос одной стороны был представлен рыданиями, решено было выпустить раков в ближайший чистый водоём.

Следующие несколько часов супруги колесили по Подмосковью, пытаясь понять, достаточно ли чисты встречающиеся им водоёмы. Не издохнут ли раки в корчах, едва намочив мандибулы, не понесет ли прочь их обезображенные тела ядовитая речная волна. Ты в ответе за тех, кого не сварил, и всё такое. В итоге выпустили их, кажется, в реке Пехорке.

Было воскресенье, на обратном пути они застряли в многочасовой пробке и вернулись домой поздно ночью, измученные, грязные и в комариных волдырях.

Ничего не зная об этой истории, я спросила у приятеля, как прошел праздник.

– День рождения у раков удался, – сдержанно сказал этот святой человек.

© Эйлин О'Коннор

[Asylum]

Боян конечно, но почему бы и нет?

Еду я в электричке. Входит бомж. Синяк синяком. Морда опухшая. На вид лет тридцать. Оглядевшись, начинает: — Граждане господа, три дня не ел. Честно. Воровать боюсь, потому что сил нет убежать. А есть очень хочется. Подайте, кто сколько сможет. На лицо не смотрите, пью я. И то, что дадите, наверное, тоже пропью! — и пошел по вагону. Народ у нас добрый — быстро накидали бомжу рублей пятьсот. В конце вагона бомж остановился, повернулся к пассажирам лицом, поклонился в ноги. — Спасибо, граждане-господа. Дай Вам всем Бог! И тут вдруг сидящий у последнего окна злобного вида мужик, чем-то похожий на селекционера Лысенко, только в очках, вдруг как заорет на бомжа. — Мразь, гнида, побираешься, сука. Денег просишь. А мне, может, семью нечем кормить. А меня, может, уволили третьего дня. Но я, вот, не прошу, как ты, мразь. Бомж вдруг достает из всех своих карманов всё, что у него есть, тысячи две, наверное, разными бумажками с мелочью, и протягивает мужику. — На, возьми. Тебе надо. — Что? — фонареет мужик. — Возьми! Тебе нужнее! А мне еще дадут. Люди же добрые! — сует деньги мужику в руки, отворачивается, распахивает двери и уходит в тамбур. — Эй, стой! — вскакивает мужик и с деньгами в руках выбегает за бомжом в тамбур. Весь вагон, не сговариваясь, замолчал. Минут пять мы все внимательно слушали диалог в тамбуре. Мужик кричал, что люди — дерьмо. Бомж уверял, что люди добры и прекрасны. Мужик пытался вернуть деньги бомжу, но тот обратно денег не брал. Кончилось всё тем, что бомж пошел дальше, а мужик остался один. Возвращаться он не спешил. Закурил сигарету. Поезд остановился на очередной станции. Вышли и вошли пассажиры. Мужик, докурив сигарету, тоже вошел обратно в вагон и присел на свое место у окна. На него никто особо не обращал внимания. Вагон уже жил своей обычной жизнью. Поезд иногда останавливался. Кто-то выходил, кто-то входил. Проехали остановок пять. Вот уже и моя станция. Я встал и пошел на выход. Проходя мимо мужика, я бросил на него беглый взгляд. Мужик сидел, отвернувшись к окну, и плакал… P. S . А ведь люди встречаются не случайно. Душа у второго мужика проснулась, теперь ему жить будет легче, ведь люди добры и прекрасны!