Миасский городской форум

ь при передаче, можете их порвать, сожрать или себе в жопу засунуть. Если вы что-то успели передать, то передачу уже перехватили, а радиограммы успели расшифровать.
- Кто успел?
- Да наша служба радиоборьбы, находящаяся километрах в тридцати-сорока отсюда. Насколько я знаю, им для настройки на частоту передатчика хватает нескольких миллисекунд, а на дешифрование радиограммы, переданной ключом, меньше минуты… Так вылезаете или нет?
- Вылезаем, - задумавшись на пару секунд, недовольно пробухтел летёха и нырнул внутрь машины.

*
29 июня 1980 года, капитан Орленко
По молодости меня бесило от того, что мою фамилию начинали склонять, если разговор касался профессии. Потом махнул рукой, смирился. Ну, лётчик, ну, Орленко. Да только самолёт, на котором я летаю, больно уж не подходит для такой громкой фамилии.
А что делать? Крупные военные аэродромы с современной техникой, которые не попали под ядерные удары, деградировали после эпидемий. Кому обслуживать сложнейшие реактивные машины? Кому поддерживать работоспособность аэродромных хозяйств с их радиолокаторами и системами связи? Вот и собрали со всего Приуралья и Заволжья устаревшие поршневые машины, в том числе, работавшие в сельском хозяйстве, назвав это «Военно-воздушные силы Волго-Уральской Свободной Республики». Попал в их число и мой Ан-2, «кукурузник». Да что там Ан-2? По-2 1932-го года разработки пытаемся сохранить в работоспособном состоянии!
Вызов к командующему ВВС республики, целому генерал-майору авиации, боевому лётчику, бомбившему Лондон и Ливерпуль, это, конечно, событие. Тем более – для простого капитана, командира звена средних бомбардировщиков (так у нас теперь классифицируются «аннушки»). Прегрешений за мной и подчинённым мне личным составом, вроде, не числится. Продвижений вверх по служебной лестнице не светит. Так что не понятно, что генералу нужно.
- Задание есть для тебя, капитан. На разведку надо слетать.
Вопрос, почему для этого выбрали Ан-2, а не, скажем, По-2, сразу же отпал. Отсюда, с Тоцкого полигона, где по требованию властей соседних с нами Оккупационных Зон сосредоточена практически вся наша боевая техника, мой самолёт и за Волгу долетит, и до Камы дотянется, и до развалин Магнитогорска.
Но генерал ошарашил меня, обведя на карте Республики широкий овал.
- Вот сюда. Информация секретная, но есть сведения о действиях в этом районе каких-то неизвестных нам вооружённых сил. В течение последних нескольких дней ими захвачены райцентры Мраково, Исянгулово, Саракташ. Сегодня утром – село Октябрьское. Вчера в районе Октябрьского была потеряна разведывательная машина, передававшая по радио полученные разведданые. Перерезаны железные дороги за Урал и Уфа – Оренбург. Грузовые перевозки с Уральской республикой они не перекрыли, а вот составы с нефтепродуктами из Салавата и Ишимбая на юг не пропускают.
- Уральцы?
- Мы тоже так подумали, но в Еманжелинске сами были в шоке, когда узнали об этом. Судя по хронологии захвата райцентров, противник действует откуда-то из Исянгуловского района. Уральцам было бы намного проще вторгнуться южнее, вдоль рек Урал и Сакмара, а не по малоприспособленной для переброски крупных подразделений дороге через Зилаирское плато. Первая точка твоего маршрута – Октябрьское. Здесь ты должен оценить с воздуха силы, которыми противник захватил село. После этого летишь вдоль железной дороги до Кумертау, засекаешь возможную переброску сил по шоссе Уфа – Оренбург. После Кумертау проходишь в сторону Мраково, а оттуда через горы выходишь на Зилаирское плато в районе Юлдыбаево, где сходятся дороги из Сибая и Орска. Возвращаешься над дорогой на запад, до Исянгулово, и оттуда летишь на юг, к станции Жёлтое. Там проверяешь, не осуществляют ли уральцы переброску войск со стороны Кувандыка и Медногорска. После этого проходишь над железной и автодорогой до Сакмары и возвращаешься сюда. Топлива с небольшим запасом тебе должно хватить. Не будет хватать – сядешь где-нибудь в районе Сорочинска или Новосергиевки. Там есть связь, и горючее тебе подвезут.
Я сам проследил, чтобы бензина залили в баки «до пробки». Западный ветер подгонял наш «средний бомбардировщик», и это позволило экономить топливо.
Особо крупного скопления противника в Октябрьском мы со вторым пилотом Саней Потеряевым не обнаружили. Штук шесть бронетранспортёров, напоминающих сверху позднюю версию БТР-60. На шоссе со стороны Новомурапталово к Октябрьскому движутся ещё три бронетранспортёра, несколько тентованных грузовиков. Зато в районе Старой Отрады насчитали и сняли фотоаппаратом до полутора десятков бронетранспортёров и с десяток огромных трёхосных грузовых машин, чем-то напоминающих старые «Студебекеры» или ЗИС-157.
В Кумертау всё спокойно. Мы связались по радио с местными властями и передали информацию о концентрации войск противника в Старой Отраде. Оказалось, это ещё не всё. В районе Худайбердино, по дороге на Мраково, разбит целый полевой лагерь, в районе которого мы насчитали тоже с десяток бронетранспортёров и некоторое количество грузовиков. Похоже, в ближайшее время следует ждать удара по «угольной столице Республики».
Зато в Мраково всё спокойно. Пара БТР, небольшое количество вооружённых людей.
После этого продолжили полёт над горами. В районе Ишберды немного скорректировали направление полёта, чтобы выйти к Юлдыбаево. Там не нашли никакой военной техники, кроме двух бронетранспортёров, развёрнутых на восток. Не было никакой переброски войск и на всей дороге к Зилаиру. В самом посёлке с удивлением обнаружили новый мощный мост через реку, построенный немного ниже плотины старинного заводского пруда, но никакого присутствия техники противника. Даже перемещения её по дороге нет. А ещё заметили работы по строительству пары деревянных мостов на дороге, соединяющей Зилаир с Исянгулово. Причём, судя по уже сооружённому мостику, ведутся они именно от Зилаира на запад, но не восточнее его. Очень странно!
На подлёте к Исянгулово зафиксировали работу мощной строительной техники, о существовании которой я даже не подозревал. Какие-то машины на базе танка делали насыпь дорожного полотна, грузовики подвозили лес, а несколько десятков человек сооружали деревянный мост через Малую Сурень возле деревни Тазларово. Ещё один новый мощный мост через Большой Ик пропускал машины южнее Исянгулово. Построить такое буквально за несколько дней просто невозможно! В самом же райцентре, судя по всему, расположен какой-то небольшой штаб, если судить по нескольким бронетранспортёрам и бронеавтомобилям, сосредоточенным возле здания военно-гражданской администрации.
После этого был получасовой перелёт строго на юг, к Жёлтому, где мы развернулись и полетели в сторону Саракташа. И тоже никакого движения чужаков по шоссе.
В самом Саракташе обнаружили только три бронетранспортёра и мощную строительную технику, заканчивающую постройку насыпи к только что возведённому мосту через Сакмару, соединяющего райцентр с деревней Татарский Саракташ. Но ведь, как говорил генерал, станция Саракташ захвачена всего два дня назад! Что-то невероятное тут происходит.
Между Никитино и Чёрным Отрогом хорошо видна линия оборонительных сооружений по обеим сторонам шоссе и железнодорожной насыпи, устроенная вокруг вкопанных в землю бронетранспортёров. Мы насчитали всего шесть БТР. Похоже, пока противник на этом направлении не собирается идти дальше. Только монструозные дорожно-строительные машины тянут рокаду к берегу Сакмары. Не исключаю, что они и тут собираются сделать переправу через реку. Тем более, в бинокль просматривается что-то похожее на такую же систему обороны в районе Гавриловки.
Дальше противник не продвинулся. И направляясь к Сакмаре мы с Потеряевым с болью в сердце прошли фактически над заброшенным учебным аэродромом Чкаловского училища Чебеньки, где на заросших травой плитах стоянок ржавели реактивные Ил-28, на которых уже никто никогда не поднимется в воздух.
Как мы ни старались экономить бензин, а садились на полосу в Тоцком буквально на его последних каплях. Генерал, сам приехавший на аэродром, потребовал немедленно отправить плёнки с фотоаппарата в проявку, а нас с Сашкой принялся пытать об увиденном в присутствии начальника военной разведки.
- Вы уверены в том, что никакой переброски войск с востока нет? – выслушав доклад, переспросил нас разведчик.
- По крайней мере, мы её не зафиксировали. Никакого движения техники на запад ни через Зилаир, ни через Жёлтое, мы не наблюдали. Обычные грузовики, гружёные лесом, трактора с прицепами, тоже везущие строительный лес, но никакой боевой техники. Да вы на фотографиях всё сами увидите.
- Откуда же они тогда взялись? Только по тому, что вы описали, это уже больше батальона. Плюс тяжёлая строительная техника. Да и насыщенность бронетранспортёрами такова, что создаётся впечатление, будто у них буквально вся пехота передвигается исключительно на них. Даже у оккупантов такого нет.
- Не могу знать, товарищ полковник, откуда они взялись!
- Подожди, Вячеслав Дмитриевич, - прервал его генерал. – Фотографии распечатают, может, что-то прояснится. Меня больше насторожила концентрация войск вблизи Кумертау. Тебе не кажется, что следующий удар надо ждать именно там?
- Это заявление я тоже хочу проверить, когда проявят фотографии, - покосился полковник на нас с Сашкой.
Вот ведь сука! Явно же собрался объявить нас дезинформаторами!

*
30 июня 1980 года, сержант Громов
Думаете, нам спасибо сказали за то, что мы приволокли в Тюльган практически целёхонькую коротковолновую радиостанцию, смонтированную на БРДМ-1? Щас! Начштаба бригады ещё и наехал на нас за то, что мы, во-первых, сорвали ему тем самым какую-то хитровымудренную операцию по захвату Октябрьского, а во-вторых, рассекретили перед противником нашу боевую технику. Тогда раненько утречком посадил нас Ведьмак снова в бронетранспортёры и без всякой хитровымудренности привёз в Октябрьское. Откуда и связался по радио с ребятами в Новомурапталово, чтобы передали этому мудаку из штаба: пусть присылает кого-нибудь занимать оборону в райцентре.
Ну, с сотню патронов при этом сожгли, распугивая местных «баскаков». Ну, злость на них сорвали, пока вязали и загоняли в какой-то сарай.
Ещё этот говнюк залупился из-за того, что мы раньше времени Саракташ взяли. Мол, график не выдержали, ему с той стороны «фе» кто-то высказал из-за того, что пацаны кашу не успели доесть перед тем, как на нашу сторону перейти. А нам, сука, надо было дожидаться, пока местные подмогу из Сакмары вызовут, и под пулями посёлок штурмовать? Дебил, *ля! Ещё и жаловаться на Веремеева побежал к комбригу. Тот, правда, вызвал Андрея, поблагодарил за успешно выполненное задание, за произведённую разведку по тылам противника, за захват «бардака» и взятие Октябрьского без потерь. А нас отправил отдыхать на пару суток в Исянгулово. Так что следующая операция без нас прошла.
По сути, Ермолаево, Кумертау и Мелеуз составляют своеобразную агломерацию, насчитывающую в сумме, по приблизительным прикидкам, 7-8 тысяч жителей. А суммарная численность войск, расквартированных в ней, как сообщил капитан Авдеев, достигает 350-370 человек. Примерно полбатальона, уже располагающие и бронетехникой, и миномётами. Понятное дело, что подавляющее большинство из них не вояки и даже не полиция, а хрен знает кто, но в уличных боях могло бы много мирных жителей пострадать.
Сделали так. Накануне штурма покатались на бронетранспортёрах на виду у приготовившихся оборонять Ермолаево и Кумертау. У первых – со стороны Старой Отрады, а у вторых – со стороны Худайбердино, где рота старшего лейтенанта Павлова стояла. Помог и самолёт, прилетавший накануне на разведку. А когда «баскаки» технику и миномёты на позиции для обороны расставили, запустили беспилотник и расхреначили батарею и бронетранспортёры батареей «Нона-СВК». А потом с северо-запада из района Карагайки двинули на Кумертау переброшенные с той стороны два танковых взвода и роту мотострелков, чего местные вообще не ожидали.
Шесть танков сквозь оба населённых пункта прошли, а потом развернулись и полями двинулись к Мелеузу, откуда «баскаков» стянули на оборону Кумертау. При поддержке уже полноценного сводного мотострелкового батальона. И что, скажете, оставшейся полусотне защитников в этой ситуации делать? Правильно! Побросали свои стрелялки и разбежались по домам.
Правда, операция прошла всё же с потерями с нашей стороны. Нашлись, мляха, у тех свои александры матросовы и панфиловцы, решившиеся обороняться до последнего. Колесо у «бэтра» связкой гранат оборвали, в перестрелках трое пацанов погибло, десятка полтора раненых и контуженых.
Но эти подробности мне потом уже рассказали, когда я в Исянгулово вернулся.
В общем, когда мы из Октябрьского в Тюльган приехали из Саракташа, Ведьмака поймал полковник Евсеев.
- Слушай, майор, у тебя в команде рокеры есть?
- Кто? – не понял Андрей.
- Ну, эти… мотоциклисты сраные, что на своих телегах гоняют, как бешеные. Меня уже один старик из Зилаира задрал. Как почту оттуда привезут, так обязательно письмо либо от него, либо от старосты. У него «баскаки» мотоцикл экспроприировали, чтобы в Исянгулово за техпомощью съездить. Ну, когда вы двоих охранников сломанной машины из своей первой операции приволокли. Просит вернуть, раз мы Исянгулово заняли.
- Найдём! – кивнул Веремеев на меня.
В общем, подвёл он меня следующим утром к стоящему возле районной администрации аппарату и объявил, что я должен его доставить какому-то Валееву в Зилаире. А обратно доберусь с попутками.
Я и охренел: это же самый настоящий Иж-49! Просто в отличном состоянии, несмотря на почтеннейший возраст. Ну, не считая некоторых потёртостей и помятостей. Я не я буду, если его у деда не выторгую!
В общем, помчался у своих деньги занимать, чтобы в Зилаире можно было с Валеевым торговаться. Худо-бедно, если все свои бабки до последней копейки выгрести, то тридцать тысяч наскрёб. Залил в два ведра местного дерьмового бензина, кажется, марки А-66, плюхнул в них по поллитра самого паршивого моторного масла. Что не вошло в бензобак, залил в две пластиковые канистры, которые прикрутил проволокой к заднему седлу. Пистолет-пулемёт за спину, тактические очки на морду, и вперёд!
Зверь, а не машина! Пока мы в Саракташе ошивались, тут снова дожди шли, а «ижаку» всё пофигу. Лужа – не лужа, грязь – не грязь, брод – не брод! Вторую передачу врубил, газ до минимума сбросил, и он – тух-тух-тух низкооборотистым движком – прёт, как танк!
Часть дороги по новой насыпи, которую наши военно-строительные машины уже соорудили. Часть – старыми «направлениями». Мосточки, которые пленные «баскаки» через ручейки прокладывают, оценил. Молодцы, мужики! Стараются. Ещё бы не старались, если им за это деньги платят!
В общем, за три с половиной часа добрался до Зилаира. Первым делом к сельсовету подкатил, чтобы узнать, где этот самый Валеев живёт. Пока уже знакомая мне школьная учительница Галина Ахметовна дорогу рассказывала, местная ребятня набежала.
- Дядь, а прокати на бачке́, я тебя до его дома доведу!
Да не вопрос!
- А чего это среди вас Стёпки Лукашина не видно? – спросил.
Нахмурилась Галина Ахметовна.
- Беда у него. Только отца похоронили, а следом и мать на тот свет отправилась…
- Что случилось!
- Сердце не выдержало переживаний. С вечера жаловалась, что плоховато ей. Спать легла, а утром Степан прибежал ко мне, говорит, холодная она… Врача вызвали, тот сказал, что неожиданная остановка сердца. Похоронили вчера…
Вот, бляха, не везёт парнишке! Какой там Валеев? К нему ехать надо! Не чужой он мне всё-таки.
- И как он теперь? Куда жить подался?
- Да никуда не подался и не хочет ни к кому идти! А ну-ка, кыш отсюда! – прогнала учительница ребятню и добавила еле слышно. – Галима Хакимова говорил, её Зулька к Степану вчера ночевать уходила. Они давно вместе бегают. Утром вернулась, говорит, что Стёпа плачет, гонит её прочь, видеть никого не хочет. Галима, понятное дело, дочке за такое чуть косы не выдрала, а та огрызается: ходила, говорит, и ходить буду, пока Спёпке плохо! А надо будет, так и замуж за него выйду. Куда ей замуж? Шестнадцать лет ребёнку! А Степану и вовсе пятнадцати ещё нет!
Знала бы Ахметовна, в каком виде мы с Ведьмаком этих деток застукали!
В окошко Степан выглянул, когда мотоцикл под воротами фыркнул декомпрессором.
- Здравствуй, дядь Ваня! Ты чего приехал?
- Не рад мне, что ли? – попытался я улыбнуться, а у того глаза зарёванные. – Да вот, послали мотоцикл Валееву вернуть, да услышал про твою беду, не до Валеева стало.
Прижал я его к себе, а у самого тоже слёзы наворачиваются. К своей-то матери я даже на могилку попасть не сумел: только-только на зоне оказался за наёмничество, когда её похоронили.
Поплакал Стёпка у меня на груди, а когда оторвался и стал слёзы вытирать, объявил:
- Дядь Ваня, я с тобой поеду. Возьмёшь?
Я и ошалел.
- Стёп, я же солдат. И убить меня могут.
- Не убьют. Ты себя никому убить не позволишь. Забери меня с собой. У меня же никого, кроме тебя с дядей Андреем, не осталось.
- А Зулька? Неужто тебя никто к себе взять не хочет?
- Предлагал старик Валеев, чтобы я к нему жить перешёл, да только как я подумал, что когда-нибудь вернётся его внук Вахитка, который Зулейку напоил и испортил, так сразу и расхотелось.
Хм… То-то я тоже обратил внимание на то, что девочка на тот момент, когда мы их застукали, уже не совсем девочкой была…
- А к самой Зуле с матерью пойти жить?
- Тётя Галима против. Говорит, что рано нам ещё вместе жить. Не хочешь с собой брать, да?
И полные глаза слёз!
- Думаю я, Стёпка! Думаю. Не место мальчишке на войне, конечно, но раз тебе действительно некуда деваться, заберу, конечно! По башке от начальства получу, но заберу.
- Спасибо, дядь Ваня!
И опять пришлось мальчишку к себе прижимать, а когда он, наконец «отлип», то ткнул пальцем:
- Вон, твой Валеев сам идёт.
- Здорово, дед! Вот твой зверь. Принимай, - вздохнул я, пожав руку щуплому старикану.
Тот мотоцикл обошёл, осмотрел со всех сторон, доволен остался.
- Только ты его к моей избе отгони, а то сам-то я на нём уже ездить не могу.
- Зачем тогда он тебе, раз ездить не можешь? Продай его мне!
- Так ведь вещь-то хорошая, вот и держал в хозяйстве. Вдруг кому пригодится?
- Мне пригодится. Продай!
Дед посмотрел на меня, на Стёпку.
- Ты, гляжу, парня в беде не бросаешь.
- Да разве ж можно своих бросать? Заберу я, пожалуй, Стёпку с собой. Только ты мне зубы не заговаривай, что ты по поводу продажи ответишь?
- Да хорошему-то человеку я бы и бесплатно отдал. Но раз ещё что-то в оплату предложишь, то и вообще хорошо.
- Он хороший, дядя Хакимзян! – вступился за меня Степан. – А за мотоцикл забирай моих овечек. Мне всё равно их куда-нибудь пристраивать придётся.
Старик удивлённо глянул на пацана.
- Хорошая цена! Согласен. Я их вашим заготовителям сдам, - глянул он на меня. – А вместо них бензопилу возьму. Лес валить мне уже не по силам, буду людям брёвна на чурбаки для дров пилить. Забирай мотоцикл!
- Ну, раз так, дед, то вот тебе для твоей будущей пилы запас бензина. Масло я в него уже замешал, сразу наливай и пили, - принялся я отвязывать канистры с сиденья.
- Тогда я, дядь Ваня, побегу вещи собирать, - наконец-то улыбнулся Стёпа, когда довольный Валеев поковылял к себе с двумя канистрами бензина, одной полной, а второй початой.
- С Зулей-то не будешь прощаться?
Замер Стёпка на секунду, но ничего не ответил, умчавшись в избу. А пока он собирался, Зулейка и сама прибежала.
- Зуль, корова со стадом вернётся, заберёшь её себе, - по-деловому распорядился пацан, опуская узелок с пожитками рядом с колесом мотоцикла. – Твоя она теперь. Так матери и скажешь: калым я за тебя уплатил, а как подрасту – вернусь и женюсь на тебе.
Ох, и наговорила она ему всего в ответ! А когда дело всё-таки дошло до того, чтобы ехать, заревела и на шее повисла.
- Только ты обязательно вернись, Стёпочка! Я ждать тебя буду!

*
2 июля 1980 года, полковник Евсеев
Как чувствовал я, что неспроста появился в небе этот «кукурузник». Впрочем, не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять, что в Бузулуке очень встревожились после захвата нами нескольких райцентров. И попытаются хотя бы выяснить, с кем имеют дело.
О том, что боевая авиация у ВУСР всё-таки имеется, нам ещё капитан Авдеев рассказал. Довольно немного, исключительно с поршневыми самолётами, но имеется. Причём, Ан-2, делавший облёт контролируемой нами территории, вовсе не так уж и безобиден: если надо, его вооружают двумя блоками неуправляемых 57-мм ракет и подвешивают 250-килограммовую бомбу. Кроме «кукурузников» есть несколько Як-18, обычно использовавшихся в качестве учебно-тренировочных, но здесь выполняющих обязанности лёгких фронтовых бомбардировщиков, несущих по две бомбы весом от 25 до 100 килограммов. Плюс 12,7-мм пулемёт может немало неприятностей причинить нашим бронетранспортёрам. Ну, и истребители Як-11, которые тоже могут заниматься штурмовкой.
Но самое неприятное авиационное оружие противника – это штурмовики Ил-10. Считай, тот же самый Ил-2, но только более бронированный и более вооружённый более совершенным оружием. Это у нас их быстро сняли с вооружения и произвели всего-то шесть тысяч, а в этом мире они изрядно повоевали в Европе, Азии и даже Африке. Так что клепали их на советских авиазаводах вплоть до конца 1950-х, произведя, конечно, не 36 тысяч, как Ил-2, но всего-то на 7-8 тысяч меньше.
Так что появление в небе после захвата Кумертау и Мелеуза уже не Ан-2, а более скоростного и высотного Як-11 очень насторожило не только меня, но и нашего начальника ПВО.
- Товарищ полковник, надо срочно перебрасывать зенитно-ракетные комплексы, сосредоточенных сейчас возле Мелеуза, на прикрытие войск, - предложил он командиру бригады. – И немедленно издать приказ об обязательной маскировке бронетехники на оборонительных рубежах и в населённых пунктах.
- Александр Владимирович, подготовьте, пожалуйста, приказ. И к вечеру с ним должны быть ознакомлены командиры рот, - отдал полковник распоряжение Овчинкину и продолжил с «главным зенитчиком». – Что у нас есть поблизости, чтобы защитить технику от возможного авиаудара?
- Почти ничего. Две установки «Тунгуска» здесь, в Тюльгане, по одной «Шилке» в Октябрьском и Новомурапталово.
- А на той стороне?
- В районе Карагая две «Осы» и две «Тунгуски» вместе с другой тяжёлой техникой.
- Срочно обе «Осы» и обе «Тунгуски» переправить на эту сторону. Одну «Тунгуску» оставить в районе Карагая, а остальные установки рассредоточить по западной окраине Мелеуза. «Шилку» из Мурапталово тоже перегнать к Кумертау. Александр Владимирович, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы все средства ПВО в ближайшие два-три дня были переброшены на эту сторону. Мне кажется, в Бузулуке уже начали понимать, что мы представляем для них серьёзную угрозу, и попытаются избавиться от этой угрозы доступными им средствами.
Серьёзная угроза… Конечно серьёзная! По сути, мы лишили угля Волго-Уральскую республику. Под угрозой ишимбайская нефть и салаватские нефтепродукты. А это – даже не заноза в заднице, а серпом по причинному месту. Так что главных событий на ближайшие несколько дней следует ждать здесь. Значит, можно спокойно завершать развёртывание батальонной тактической группы на юге.
Нужно сказать, что Овчинкин сработал чётко. К утру 1 июля замаскировано было всё. А севернее деревень Самаровка и Дарьино даже оборудованы ложные позиции танков и БТР: в вырытых капонирах установлены их надувные макеты. Так что появление разведчика Як-11, передающего по радио координаты целей шедшим следом штурмовикам, стало ожидаемым.
Звено Ил-10 «отработало» по ложным позициям, а потом по самолётам ударили ракеты замаскированного комплекса «Тунгуска». Один Ил-10, тем не менее, после трёх близких разрывов ракет остался в воздухе и ушёл на север, в сторону Зиргана.
Разведчику, в это время летавшему над Кумертау, повезло меньше. Он навёл следующее звено на наши позиции в посёлках Ивановский Четвёртый, Шабагиш и Маячный, но был сбит ракетой «Осы», расположенной в деревне Холмогоры. А штурмовики попали под шквальный пушечный обстрел сразу двух «Тунгусок» и упали близ окраины города.
Обидно: хорошая была техника, может быть, неплохие экипажи, а вот так, ни за что в землю ушли…
А может, по убеждению? Всё-таки пятнадцать лет прошло с тех пор, когда всё обвалилось, а люди стали на местах создавать местную власть, которая затем в государственную превратилась. Надеяться-то им больше не на кого было: Москва в руинах, практически все областные и промышленные центры разбомблены термоядерным оружием. Эпидемия косит всех поголовно, оккупанты с запада прут, вообще не встречая сопротивления. Хорошо, хоть остановились, добившись исполнения своей многосотлетней мечты – дойти до Волги. Не по своей воле, конечно, остановились. Просто самих их выпущенная ими же зараза косить начала. Но всё равно назад убираться не собираются.
Так что для многих, наверное, это государство-прокладка с гордым названием Свободная Республика, наверное, действительно дорого. Привыкли за пятнадцать лет, сжились. А мы явились неизвестно откуда, и пытаемся их страну к ногтю прижать. Чужаки!
Когда операция планировалась, мы и рассчитывали на то, что придётся для исполнения полицейских функций использовать лояльных нам представителей местного населения. Полицейскому батальону эта задача не по силам даже на территории этой самой Волжско-Уральской республики. Не из-за того, что численность населения слишком велика. Наоборот, шестьсот тысяч – это очень мало для такой огромной территории, протяжённостью с севера на юг 600 километров и с запада на восток 600 километров. И в армию собирались брать тех, кто добровольно пожелает гнать оккупантов и объединять бывшую Россию. Так что фронтовик Авдеев, предложивший нам свои услуги по подбору людей, вовсе не изобретал что-то.
Рано ещё говорить о том, что у Авдеева получится из отбора «баскаков». Он с людьми работает, мои подчинённые с ними работают. А как же? Я только числюсь в подчинении у полковника Тихонова, а на самом-то деле и я сам, и подчинённые мне люди составляют совершенно независимую структуру. И задача у нас особая есть: создавать условия для формирования новой гражданской администрации. А она в ближайшее время непременно понадобится! И нужно сделать так, чтобы сразу же могла опереться на уже готовые правоохранительные органы.
Да, с первых же дней после начала переброски на эту сторону войск мы отменили все налоги и развёрстки, которыми было обложено население бузулукскими властями. И продолжаем декларировать, что никаких фискальных действий применять не собираемся. Некоторое время. Потом всё равно придётся налоги вводить, потому что без них не обойтись. Но пусть люди сначала почувствуют хоть намёк на достаток. Пусть у них сначала появится свободная копеечка. Средства, которые можно собрать с населения, просто ничто в сравнении с суммами, выделенными со спецсчетов государства на освоения этого мира, и выбивать последние гроши из людей – только злить их. Как стрижка свиней: визгу много, а шерсти мало.
Пока тратим государственные денежки. Но когда доберёмся до нефти и газа, начнём понемногу переходить на самоокупаемость. Оккупанты счастливы от того, что, наконец, до бакинской нефти дорвались, её себе гонят эшелонами, чтобы собственные ресурсы не тратить. Сибирской нефти на этой стороне открыть не успели, так что «Поволжское Баку» снабжает топливом всех, кого оккупанты не успели под себя подмять. Вот и будем горючкой торговать с остальными. Пока их уговорами либо силой не убедим к себе примкнуть…

*
02 июля 1980 года, Светлана Рослякова
Первый раз за всё время пребывания в спецгруппе Веремеева слышала, как он орёт. И не просто орёт, а матом. Не на меня, к счастью, а на этого хама Ваньку Громова.
Когда сержант бегал и занимал деньги на выкуп мотоцикла у хозяина, я даже не сомневалась в том, что он вернётся назад на своём драндулете. Чем бы это великовозрастное дитятко ни тешилось, лишь бы ко мне с грязными намёками не приставало. Но приехал-то назад Громов не один, а с тем самым мальчишкой из Зилаира, которому в день моего появления на этой стороне рыболовные принадлежности передавал.
Майор, конечно, пацана очень приветливо встретил, передал его ребятам из нашей команды, а сам вызвал Ивана «на пару слов» за соседний домик и… В общем, если пересказывать, что Веремеев Громову говорил по принципу анекдота про мальчика, которого мама попросила опустить все матерные слова, сказанные папой, упавшим с лестницы: «молча упал». Ничего не сказал, то есть!
Гром, правда, меня тоже поразил, оборвав тираду нашего командира всего одной фразой:
- Мне его бросить надо было после того, как он ещё и мать потерял?
- Ты мне скажи, кто его у нас воспитает?
- Все вместе и воспитаем. Сын полка будет!
Не специально я это подслушивала. Просто в туалете не вовремя оказалась. Я же не вместе с мужиками в доме живу, а отдельно меня поселили с двумя медсёстрами из полевого госпиталя, развёрнутого на окраине деревни. Вот, пока Стёпку мужики в своих избёнках на постой определяли, решила отнести мальчишке шоколадку, а чтобы два раза не бегать, посетила отдельно стоящее строение, обозначенное на плане буквой «жо».
Девчонки, кстати, тоже одобрительно о поступке Ивана отозвались, когда со смены вернулись. День у них тяжёлый выдался, всю смену оперировали раненых, поступивших из-под Кумертау и Мелеуза, но всё равно нашли время к мужикам сбегать и чего-то вкусненького Стёпке отнести. Наташка даже укатила с Громовым «мотоцикл опробовать». Вернулась – как кошка, наевшаяся сметаной. Тоже мне, нашла дружка! Типичный туповатый «воин-спортсмен» с мозгами, отбитыми кирпичами, которые он у себя на башке крошит на «показательных выступлениях». Я таких в училище столько видела, что теперь безошибочно узнаю́.
Орать-то на Громова наш майор орал, а когда в Исянгулово нагрянул полковник Евсеев и мгновенно узнал в одетом по полной форме Степане «чужака», горой встал на защиту мальчика. Именно ванькиными словами и объявил, что Стёпка у нас «сын полка».
- Какого полка? Ты, майор, соображаешь, что говоришь? Ты же сам называл вашу группу «командой смертников».
- Вот об этом я и хотел поговорить с вами, товарищ полковник! Нехорошо это, когда уже в самом названии запрограммирован печальный исход. Мы сюда жить отправились, а не умирать.
- Ты мне зубы не заговаривай, Веремеев! У вашей группы уже есть официальное название – «Призрак». Ты мне доложи, кто тебе позволил несовершеннолетнего на службу принять и на каком основании? Если парень сиротой остался, то ему место в детдоме, а не в боевом подразделении. Учиться ему надо, а не под пулями ходить!
- Разрешите объяснить, товарищ полковник? Нет тут детских домов. И суворовских училищ, куда его можно было бы отправить, нет. Думаете, я не прикидывал, что можно сделать, кроме как взять над ним шефство?
- Я, майор, не против шефства. Я против того, чтобы мальчишку под пули подставлять. А вас под них посылают и будут посылать намного чаще других. Не боишься, что до конца жизни угрызения совести будут мучить, если что-то с ребёнком случится?
А как Стёпка-то сник, когда в его присутствии это разговор произошёл!
- Боюсь, Григорий Александрович! Поэтому и собираюсь сделать из него настоящего бойца. Мы же его не просто посюсюкаться взяли, а с таким условием, что пройдёт полноценную боевую подготовку и освоит какую-нибудь боевую специальность, необходимую для деятельности группы. Громов с ним физподготовкой занимается, Мусин стрелковой подготовкой, Мищенко основы минно-взрывного начал объяснять. У нас же не просто Особая бригада, но ещё и особое подразделение. Со Степаном тоже случай особый.
- Демагог! Как ты его по документам оформишь? – глянув на поникшего парня, кажется, начал смягчаться эфэсбэшник.
- Ну, как? – хитро ухмыльнулся Веремеев. – Если разрешите, то поставим на довольствие как добровольца, замену раненому Щукину. А в документах впишем настоящий год рождения. По здешнему календарю: 1965…
- Не старовато он при этом будет выглядеть? Получится, что он даже меня старше.
- Зато никакой проверяющий не докопается. Вы же знаете, товарищ полковник, что они по бумагам проверяют. Особенно – такие подразделения, как наше.
Ох, не уверена я, что Евсеев согласился бы на такое, не будь у него каких-то собственных планов на Стёпку! Не часто я с «конторскими» дела имела, но и моего небольшого опыта хватило, чтобы понять эту истину: не делают они ничего просто так, без какой-то задней мысли.
- А ну, подойди ко мне, «сын полка»! – сохраняя суровый вид, повернулся к мальчишке полковник.
- Отдашь честь и скажешь «товарищ полковник, рядовой Лукашин по вашему приказанию прибыл», - скороговоркой вполголоса напутствовала я его.
- Вот ты, Рослякова, и займёшься его строевой подготовкой! – ухмыльнувшись, отреагировал Евсеев на мою подсказку. – У тебя после училища это ещё крепко в памяти сидит. А у него строевая подготовка, если мягко выражаться, то хромает на все четыре копыта. Сам-то хочешь остаться в этой команде, рядовой Лукашин?
- Хочу! Всё равно мне больше некуда податься.
- Ясно. Месяц тебе даю на подготовку. Через месяц сам приеду и проверю, чему ты научился.
- Спасибо, дядя Гриша.
- Что? – обалдел зам командира бригады. – Рослякова, объяснишь ему, что я не «дядя Гриша», а товарищ полковник. И не «спасибо», а «есть!» И не хихикать ты должна, а краснеть за своего подопечного!

*
04 июля 1980 года, подполковник военной контрразведки Аксёнов
Когда ругаются большие начальники, нам, подчинённым, лучше помалкивать, чтобы не стать козлами отпущения. Особенно в ситуации, когда наибольший начальник ни хрена не смыслит в обсуждаемом вопросе.
Явление министра к нам, в Тоцкое, как я и понял, планировалось именно для того, чтобы вздуть командиров подразделений за бездействие. И доказывать, что люди не имеют права что-либо предпринимать без приказа свыше, совершенно бесполезно.
О появлении неизвестного противника на востоке, стремительно расширяющего подконтрольную ему территорию, в той или иной мере знали уже все. Несмотря на то, что сведения о происходящем там наша «контора» немедленно засекретила.
Первая информация появилась в виде жалобы главы районной военно-гражданской администрации на какую-то небольшую банду, мешающую сбору продналога в Исянгуловском районе. Но буквально через несколько дней «банда» захватила не только этот райцентр, но и ещё два. Причём, перерезала единственную в республике железную дорогу, связывающую нас с Зауральем и Сибирью. Потом перекрыла доставку нефтепродуктов по ветке Уфа – Оренбург, а следом и полностью взяла под контроль угледобывающий регион, не останавливаясь перед захватом двух городов – Кумертау и Мелеуз.
«Бандиты» почему-то оказались очень хорошо организованными, имеющими на вооружении множество техники, единую форму совершенно непривычного образца, первоклассное стрелковое вооружение.
Естественно, первое подозрение пало на то, что это агрессия Уральской Республики. Но авиаразведка не выявила никакой связи «бандитов» с уральцами, а сами восточные соседи весьма обеспокоились, когда до них дошли первые вести о происходящем в наших восточных районах. Засылали мы и несколько разведгрупп на БРДМ. Вернулись далеко не все. Причём, информация, которую привезли вернувшиеся, вообще не лезет ни в какие ворота.
Так что ори наш великий министр обороны, ни дня не служивший в армии, не ори, а то, что было в нашей компетенции, мы делали. Слишком уж стремительно действовал противник, слишком быстро и невероятным образом наращивал силы. Если первая авиаразведка, расшифровка фотоматериалов которой показала наличие у противника в сумме около полусотни бронетранспортёров, то только в захвате Кумертау и Мелеуза приняли участие примерного такое их количество, а помимо них, уже и шесть танков. Причём, с других направлений техника не снималась. А попытки воздушного удара по противнику штурмовой авиацией привели к потерям всех семи задействованных в авиаударе самолётов. Один из штурмовиков, очень сильно повреждённый, сумел дотянуть до села Зирган, но ремонту он уже не подлежит. Раненого лётчика доставили в больницу города Салават, и он сообщил, что их звено сбили достаточно компактными ракетами, менявшими траекторию непосредственно в полёте при попытке изменить курс. Откуда это всё взялось?
Может, министр и прав, говоря, что мы оказались не готовы к боевым действиям. Но кто их против нас ведёт? Ясности никакой. Шесть дней назад мы потеряли Саракташ, а первые подробности этого происшествия до нас начали доходить только к вечеру 30 июня. Сообщение по железнодорожной ветке ни на восток, ни на запад не заблокировано, и железнодорожная связь продолжает действовать, но полностью контролируется чужаками. Члены поездных бригад рассказывают про вооружённых людей в двух видах камуфлированной формы – зелёных и серых оттенков. У «зелёных» на правом кармане формы пришита планка с надписью «Вооружённые силы Российской Федерации», а у «серых» - «Полиция». Но и те, и другие – с шевронами, на которых изображён двуглавый орёл, бело-сине-красный флаг и надпись над ним «Россия». Символика времён Временного Правительства, даже не РСФСР!
Ещё что интересного? Бронетранспортёры, которые мы на аэрофотоснимках приняли сначала за поздние версии БТР-60, очень серьёзно от них отличаются. Танки, замеченные во время второй аэрофотосъёмки и участвовавшие в захвате Кумертау и Мелеуза, тоже неизвестной марки, хотя в их формах и прослеживается советская школа танкостроения. Ещё больше информации по автотехнике. Ничего подобного я вообще никогда не встречал ни на фотографиях, ни на рисунках. Крупные грузовики чем-то напоминают старые «Студебеккеры», это отмечают все, видевшие их. Но значительно больше «Студеров» по размерам. Те, что помельче – рубленных, угловатых форм кабины. Командирские машины двух видов. Одни напоминают старый «Виллис», но значительно крупнее, а вторые вообще не похожи ни на что. Причём, вторые ещё и бронированные.
Так что есть у нас кое-какая информация, есть. Другой разговор, что из неё невозможно сделать никаких выводов. И слушать то, как министр гавкает на моего непосредственного начальник, мне было по-настоящему обидно.
- Слышал? – после этого разгона принялся «воспитывать» меня генерал. – Вот и делай выводы! Мне-то плевать, что меня на пенсию отправят, как этот м*дак пообещал. Но и тебе же не поздоровится. Так что рой носом землю! Что у тебя ещё есть, помимо известного мне? Агентура, радиоперехват…
- Радиоперехват ничего не дал.
- Вообще?
- Только радиочастоты работающих станций. Вся связь шифруется. Причём, и в телефонном режиме, и «морзянка». Аппаратно, а не шифрами.
- Но это же просто немеряные вложения в разработку и внедрение!
- Так точно! Особенно – если учесть, что, как рассказывают очевидцы, у них каждый боец снабжён персональной карманной рацией.
- Их пробовали засечь?
- Пробовали. У нас нет аппаратуры которая ловила бы их частоты. Что-то из запредельных частотных диапазонов.
- А агентура?
- Здесь вообще полный бред, товарищ генерал. Якобы их люди говорят о том, что они из государства с названием Российская Федерация, юридической преемницы распавшегося СССР. Смеются над нашим техническим уровнем, жалеют людей за то, что им пришлось перенести столь страшные бедствия, как атомную войну и эпидемию. Что у них такого не было.
Всё это сведения из вторых, а то и третьих рук. А что на самом деле?
Ответ на этот вопрос я получил буквально через час. Причём, от того, на кого и не смел даже рассчитывать.
- Разрешите доложить, товарищ подполковник! – постучал в мою дверь старший лейтенант Долгов, туповатый тип, которого я терпел исключительно из-за того, что нужно же кому-то бегать за визами на документах. – С вами хочет поговорить по телефону полковник Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации Евсеев из Особой бригады Вооружённых Сил России.
- Кто???
Долгов повторил звание и должность.
- Как он на тебя вышел?
- Это не он на меня, а я на него вышел. Просто в оперативных сводках мелькала информация о том, что штаб наших противников предположительно находится в посёлке Тюльган. Я и позвонил на номер местного отделения милиции. Оказалось, там теперь кабинет этого полковника. Он со мной разговаривать не захотел, сказал, что я чином не вышел, и потребовал, чтобы вы ему сами перезвонили, если нам что-то от него надо.
Тупее, конечно, ничего придумать было не возможно! Но самое удивительное – эта тупость дала именно тот результат, о котором я и мечтать не мог.

*
04 июля 1980 года, полковник Евсеев
Невелика, конечно, фигура – какой-то подполковник Тоцкой военной базы. Пусть даже там сосредоточена практически вся армия этой самой Волжско-Уральской Свободной Республики. Настолько «свободной», что без согласования с оккупантами не имеет права выводить с территории полигона свою тяжёлую боевую технику.
Нет, это не подполковник мне рассказал, это ещё капитан Авдеев, командовавший «баскаками» в Исянгулово, поведал. Потому-то мы до сих пор и действовали столь нагло. Но разговор с заместителем начальника контрразведки Тоцкой военной базы показал, что в Бузулуке уже засуетились и, скорее всего, время нашего «триумфального шествия» по востоку ВУСР подходит к концу.
Из этого разговора с Аксёновым следовало, что очень уж интересно местным военным и вообще властям, кто же мы такие, кого представляем. В конце концов, что нам вообще надо на территории их республики.
- Ты же понимаешь, подполковник, что это совершенно не телефонный разговор. Приезжай в гости ко мне, и сразу же найдёшь ответы на очень многие твои вопросы. Даже на те, которые задать не решаешься.
- Вы меня за дурака держите? Я представляю, какой будет вам подарок – получить меня в свои руки.
- Сколько тебе лет, подполковник?
- А какое это имеет значение? Ну, сорок девять.
- А мне пятьдесят. Так что давай на «ты» перейдём, проще разговаривать будет. Я тебе гарантирую, что никто тебя пальцем не тронет, и ты спокойно вернёшься в своё Тоцкое после того, как мы закончим разговор. Для меня нет большого секрета в том, какими силами вы располагаете, какова структура вашей армии, какие вы планы строите. Планов у вас нет, поскольку вы не знаете, с кем имеете дело. У вас сейчас полная растерянность и судорожные попытки понять, кто вам противостоит, какими силами и составом. Иначе бы твой старлей не стал мне звонить, а ты перезванивать. Максимум, что вы способны выставить против нас, это трёхдивизионный механизированный корпус при поддержке небольшого количества авиации. Ну, не считая полувоенных и совершенно небоеспособных местных милицейских сил.
- А этого мало, чтобы раскатать вас в лепёшку?
- Вы уже попробовали, бросив на нас почти половину своей штурмовой авиации. И чего добились? Знаешь, подполковник, я тебе серьёзно говорю: приезжай, поговорим.
- Я бы приехал, но не к вам в лапы. Может, лучше на нашей территории встретимся?
- На вашей, так на вашей. Только место я буду выбирать. Такое, чтобы самому в ваших лапах не оказаться. Справедливо?
- Справедливо, - чуть замешкавшись, подтвердил Аксёнов.
Ну, надейся, надейся на то, что успеешь подготовиться к моему захвату!
- Вот и ладненько! Завтра суббота. Как ты относишься к рыбалке? Нет желания в выходной день посидеть на бережку с удочкой? Если не возражаешь против такой обстановки для разговора, то готовь какой-нибудь ГАЗ-67 или ГАЗ-69, удочки, червей или какие другие наживки и готовься к небольшой поездке на природу. Куда ехать, тебе сообщат завтра в девять утра, когда снова позвонишь на этот номер.
Положил я чёрную эбонитовую трубку старинного телефонного аппарата, по которой во время разговора замучился щёлкать пальцем, чтобы от треска угольного микрофона избавиться, и набрал номер Тихонова. С уже другого аппарата, кнопочного. А вы думаете, зря в штате бригады предусмотрен целый батальон связи?
- Виктор Петрович, поторопите, пожалуйста, Овчинкина с переносом штаба в Новомурапталово. В Тоцком уже знают, что он расположен в Тюльгане. А поскольку после захвата Кумертау с Мелеузом там сейчас истерика, можно ожидать от них и массированного авианалёта.
- А у них есть чем устраивать этот авианалёт, Григорий Александрович?
- Конечно! Помимо уцелевших Ил-10, есть некоторое количество истребители Як-9 и парочка Ла-11, на которые можно подвесить небольшие бомбы и реактивные снаряды. Лёгкие бомбардировщики Як-18, переделанные из учебно-тренировочных самолётов. Ан-2 с подвесными бомбами и эрэсами. Есть даже «рус-фанер» По-2, которым не хватит радиуса действия, чтобы благополучно вернуться в Тоцкое, но они могут сесть для дозаправки возле любой деревни. Вполне могут решиться на то, чтобы потерять почти всю свою авиацию, но обезглавить бригаду. К вечеру надо закончить переезд.
- Думаете, могут устроить именно ночной авианалёт?
- У них ещё свежа память о Великой Отечественной. Вполне могут воспользоваться опытом «ночных ведьм», которые незаметно подкрадывались к немцам на минимальной высоте и очень результативно бомбили. И ещё Виктор Петрович. Я остаюсь в Тюльгане ещё минимум на двое суток. Мне нужно оставаться на связи с контрразведкой ВУСР.
- С контрразведкой ВУСР???
- Так точно. Я сейчас подойду к вам и доложу ситуацию.
После разговора с комбригом выехал на «Патриоте» в Исянгулово к Веремееву.
- Чем у тебя твой «сын полка» занят?
- Грызёт гранит воинской науки…
- И как? Зубы об этот гранит ещё не поломал?
- Старается. Выматывается, конечно, но терпит.
- Понятно, - усмехнулся я. – Мыши кололись, плакали, но продолжали жрать кактусы. Вызови-ка его ко мне.
Воспитание Росляковой сразу же почувствовалось. Никаких тебе «дядя Гриша», чёткий доклад по форме, правильная постановка руки при отдании чести, пятки вместе, носки врозь, левая рука по шву брюк…
- Ну, тогда садись, рядовой Лукашин. Разговаривать будем. Ты по рыбалке то ещё не соскучился?
Мальчишка от неожиданности принялся хлопать глазами.
- Ну… Как бы…
- Понятно. Не до рыбалки, как тебе кажется. А придётся, Степан! Придётся на рыбалку отправиться. Потому как это – мой приказ!

*
5 июля 1980 года, ефрейтор Мищенко
Совсем пацана измучили занятиями! Особенно зверствуют Громов со своими ежедневными забегами и Рослякова со строевой муштрой. На стрельбы он, конечно, с огромным удовольствием ходит. Кто был мальчишкой, тот поймёт! А сегодня на него ещё и наш «ботан» насел с правилами ведения радиосвязи и техникой. Так что к концу дня Стёпка уже совсем вымотался. Смотрит, что я ему показываю, а сам где-то далеко-далеко.
- Удочка, Степан, должна быть лёгкой и удобной. Сейчас у нас, конечно, их делают из всяких современных материалов, но сюда они далеко не сразу дойдут. Поэтому надо уметь соорудить её самому из подручных средств.
- А чего там уметь-то? Взял какую-нибудь ветку подлиннее, привязал на кончик леску, вот тебе и удочка.
- Если тебе нужно часок посидеть с ней ради того, чтобы время скоротать, то, конечно, это выход. А вот если ты собираешься регулярно на рыбалку ходить, то здесь уже придётся поработать. И не только головой. Для начала нужно выбрать материал для удочки. Лучше всего подходит молодая сосёнка, растущая в густых зарослях. Они обычно вымахивают очень длинными, а нам это и надо. Главное – не переборщить с весом такой удочки. Поэтому подбираешь её под себя. Если пальцы сходятся, когда ты её ствол обхватываешь, то это то, что надо, - изобразил я знак «о`кей». – Ножиком обрубаем все сучки и веточки до самой верхней развилки. Саму развилку надо сохранить, чтобы привязанная леска не соскальзывала.
- Не знал. Я обычно ножичком канавку прорезал, и в неё леску заправлял. Но она всё равно могла соскользнуть.
- Вот видишь. И это – не последняя хитрость. Будущую удочку шкурим ножиком, но очень аккуратно, чтобы не наделать задиров. А потом берём осколок стекла и очищаем от остатков луба и коры. После этого такую удочку надо положить в какое-нибудь место так, чтобы она была в тени. Например, под крышу. За месяц она должна хорошо просохнуть, после чего её можно будет использовать. Но у нас с тобой на это нет времени, и мы перейдём к следующему этапу.
Стёпка закончил шкурить стеклом срубленную мной заранее сосёнку и полюбовался результатами работы.
- Нормально так, дядь Витя?
В отличие от всех наших великих командиров, я ему не запрещаю себя называть именно так.
- А ты сам по ней рукой проведи. Если шкура ни за что не цепляется, то и леска не будет цепляться.
- Не цепляется.
- Тогда мы будем эту твою красивую удочку обреза́ть.
- Зачем? Ты же сам говорил, что она должна быть длинной!
- Так ведь неудобно же её целиком таскать. Вот мы и поделим её на три куска, чтобы было удобно носить. Я уже всё нужное заготовил, но тебе, если придётся самому делать, надо будет об этом позаботиться. Чтобы куски получились ровными, берём кусок верёвки или проволоки, отмеряем им длину твоей удочки, а потом складываем его в три раза. И по получившейся мерке режем удочку в двух местах. Места разреза чуть-чуть подтачиваем ножом, чтобы они входили вот в такие кусочки трубок. На нижнюю часть трубку насаживаем плотно, а верхнюю в неё будем вставлять так, чтобы можно было вытаскивать, но она сама не спадала при забросе. Вот так. Теперь перейдём к подготовке снасти…
С подбором рыбацкого «прикида» проблем не было. Просто нарядили Стёпку в ту самую одёжку, в которой Гром привёз его из Зилаира. Правда, постиранную и подштопанную девицами из медсанбата, живущими по соседству с нами. А ближе к вечеру, когда Ведьмак объявил, что у него всё готово, погрузились в два «Тигра» и покатили в Тюльган.
Степан впервые переправлялся через Переход, и ему всё было интересно. Особенно, когда мы проезжали по каким-нибудь деревням, катясь по трассе Уфа – Оренбург. Особо сильное впечатление на него произвели объекты придорожной инфраструктуры: заправки, кафе, мотели, ярко освещённые, мигающие разноцветными вывесками. Ну и, конечно же, легковушки и громадные, расцвеченные, как новогодние ёлки, автопоезда, стоящие возле них.
- Ты бы лучше подремал, пока едем, - повернувшись к нему с командирского сиденья, посоветовал Веремеев.
Да разве ж его угомонишь?
Аппаратная радиоэлектронной борьбы, вызванная с двумя бронетранспортёрами охраны из-под Саракташа, ждала нас на выезде на трассу Оренбург – Самара. Короткий разговор Веремеева с их командиром, и вот уже мы колонной едем на запад.
Стёпка всё-таки задремал в кресле, благо, даже изредка попадающиеся на дороге ямки огромные колёса «Тигра» проглатывают, не передавая тряски. Лишь к концу шестого часа пути, прогрохотав по грейдерной дороге, а потом покачавшись по мягкой луговине, доехали до места.
Сонный Степан, оглядев вытянутое метров на семьсот озеро, видимо, сохранившееся на месте бывшей речной старицы, удовлетворённо кивнул:
- Тут рыба должна быть!
- Тогда давай сходим вон в те кустики, чтобы Светка не подсмотрела, и начнём готовься к рыбалке! – заржал Громов.
Светлана презрительно фыркнула, ещё больше рассмешив сержанта. Но его предложение было очень своевременным: ехали-то всю ночь. Тем более, мне и старшему лейтенанту Нестерову переходить на ту сторону первыми, а Громову и Свете нас прикрывать на этой стороне.
- Ну, с богом! – подмигнул мне Роки, и мы с ним потопали к участку полевой дорожки, отмеченной флажками по краям.

*
5 июля 1980 года, подполковник Аксёнов
Моя информация о том, что штаб противника находится именно в Тюльгане, вызвала бурную реакцию у начальства. От требования немедленно разнести весь посёлок в щепки авиацией до танкового удара по нему. Еле удалось убедить их в том, чтобы подождали моих переговоров с полковником Евсеевым.
- По крайней мере, успеем более тщательно подготовиться к операции, какой бы она ни была. Если мы ударим немедленно, то ещё не гарантированно, что этот удар будет успешным. Но тогда он точно не захочет со мной встречаться. А после этой встречи у нас будет какая-то дополнительная информация.
- Не боитесь, что вместо получения информации окажетесь в их руках?
- В худшем случае – посмотрим друг на друга в прицелы и разойдёмся с миром, - усмехнулся я.
- Ну, рискни…
Так что оставшиеся полдня я формировал группу захвата, с которой и выеду на этот разговор. По крайней мере, даже если меня там попытаются захватить, то уйти со мной в руках они не сумеют.
Всё уже было готово к тому времени, когда меня соединили с помощником Евсеева.
- Да, здравствуйте. Полковник Евсеев уже выехал на встречу с вами. Записывайте место, где вы сможете с ним встретиться. Вы должны знать деревню Уран северо-западнее Сорочинска. Километрах в трёх к юго-западу от неё есть озеро с названием Большое. Вот на южном берегу этого озера полковник и будет ждать вас примерно через два часа. Учтите: вы должны подъехать на эту встречу один. Если люди полковника заметят, что вас кто-то сопровождает или, не дай бог, вы попытаетесь захватить его, для вас это может очень печально закончиться.
Ага! Так уж прямо и печально?
- Вы подтверждаете то, что готовы встретиться с полковником Евсеевым на таких условиях? Мне нужно известить его о вашей готовности.
Интересно, каким способом? Место я себе примерно представляю, и за два часа мы точно успеем перекрыть все дороги вокруг Сорочинска!
- Да, подтверждаю. Я буду примерно через два часа у южного берега озера Большое. Один, на машине ГАЗ-69 армейской зелёной расцветки. Номер продиктовать?
- Да, пожалуйста. Чтобы накладок не вышло.
Продиктовал.
- На какой машине будет полковник?
- Не переживайте, вы его ни с кем не перепутаете.
Чувствуется выучка! Значит, ни марки, ни номера машины мы не знаем. Это плохо! Впрочем, всё равно солдатам до конца дня проверять абсолютно всех, кто едет в окрестностях Сорочинска даже на телеге.
Ещё один звонок начальнику штаба мотострелковой дивизии, и можно выбегать из штаба, чтобы впрыгнуть в «козлика», на котором мне предстоит пылить около пятидесяти километров.